Великие зодчие Санкт-Петербурга. Трезини. Растрелли. Росси

Кто или что помогло молодому зодчему избежать опалы и остаться у дел. Может, сосед Левенвольде, один из близких приближенных отца императора Петра II? А может, талант самого молодого Растрелли?

Дворец построен не был. Планы Долгорукова разрушила неожиданная смерть пятнадцатилетнего императора. Чертежи дворца не найдены, и неизвестно, существовал ли такой проект. Но осталась от того года характеристика Франческо Бартоломео: «В российском государстве искусный архитектор… Инвенции его в украшении великолепны…»

Полет фантазии, фонтан идей — дар природы. То, что называют талантом. Развиться он может только благодаря постоянной напряженной работе. Ее хватало. Свидетельствует сам зодчий «Общим описанием…».

Годы 1716–1717 — создание модели Стрельнинского дворца.

Между 1719 и 1727 годами — наблюдение за строительством Зимнего дворца (на месте нынешнего Эрмитажного театра).

С 1721 до 1727 года — строительство дворца молдавского господаря Кантемира.

До 1722 года, до момента ссылки Шафирова, — работа в его дворце. Строительство дома для князя Хованского, родственника Шафирова.

В 1722–1723 годах — сооружение деревянного летнего дворца царицы Прасковьи Федоровны.

В 1724 году — участие в конкурсе на лучший проект здания Сената и Коллегий.

В 1725 году — создание модели будущего мавзолея Петру I.

До 1727 года — почти ежегодная работа во дворцах Меншикова — петербургском и загородных (плата за покровительство светлейшего).

Между 1728 и 1730 годами — создание проекта каменного дворца с садом для князя Ивана Долгорукова и проекта нового здания Арсенала в Москве.

Размещенные в хронологическом порядке, они помогают разрешить давнишний спор.

Еще в начале 70-х годов нашего столетия исследователи утверждали: молодой Растрелли выезжал из Петербурга в Италию или Францию на учебу. Поначалу писали так, не ведая всех фактов и документов о ранних работах Франческо Растрелли. Затем по традиции. Не мог не уезжать. Обязан был. Иначе как же сумел потом стать столь блистательным зодчим? Но факты, документы и хронология свидетельствуют: не уезжал. Только работал. Не покладая рук, во имя хлеба насущного и для удовлетворения неуемной жажды творчества.

На подмостках рядом с каменщиками, за чтением чужих чертежей, непосредственно у стола в часы рождения своих проектов постигал он знания, навыки, опыт архитектурного мастерства. Молодой Петербург стал его школой. Зодчие и строители города — учителями.

Было еще нечто, очень важное. Атмосфера дома. Воздух интересов и знаний, которым дышишь. Это остается у каждого на всю жизнь.

Особо ощутимой, почти осязаемой увлеченность архитектурой становилась в те вечера, когда при свете потрескивающих свечей шла неторопливая беседа с пришедшими друзьями и соотечественниками. Растрелли-старший немцев не признавал. Кровь у них вялая, скучная, разбавленная пивом. Потому ничего путного в искусстве создать не могут. К французам относился настороженно. Не сумел забыть Париж и великое непотребство Леблона. Встречаться с русскими было трудно. По незнанию языка не получалось легкой, быстрой беседы. Исключением из правила был Михаил Земцов. В нем находил все — талант, ум, приятность и еще знание итальянского языка. Вдобавок ко всему Земцов — ученик Доминико Трезини, друг Никколо Микетти и добрый сосед.

Во дворе бывшего дома Марфы Матвеевны, где разместились Растрелли, стоял небольшой каменный флигель — «палатка… в два покоя, меж ними сени и крыльцо каменное… под теми… погреб с выходом. Все оное строение поперешнику 4 сажени 2 аршина (около 10 метров), в длину на 10 саженей (около 21 метра). Покрыто черепицей».

В этой «палатке» в 1721 году поселился прибывший в Петербург талантливый итальянский зодчий Никколо Микетти, ученик знаменитого Карло Фонтана, певца позднего барокко. Когда, не выдержав тягот петербургской жизни, Микетти бежал в 1723 году в Италию, в «палатку» переехал его друг и помощник архитектор Земцов.

Порой для короткого отдохновения приезжал с Васильевского острова почетный гость — первый архитектор Петербурга Доминико Трезини.

Он был на шесть лет старше Бартоломео Карло и немало повидал на жизненном пути. И очень может быть, приглядываясь к Франческо Бартоломео, прислушиваясь к его почтительно высказанным суждениям, надеялся Трезини обрести в Растрелли-младшем верного ученика — «гезеля» и надежного помощника.

Еще Растрелли-старший особо привечал Гаэтано Киавери, приехавшего в Россию в 1720 году. Киавери задержался в Петербурге только до 1728 года. Кстати, он принимал участие в строении дома царицы Прасковьи на Васильевском острове. Потом уехал в Дрезден к королю Августу, где построил придворную церковь. Позже говорили, что это шедевр барокко. Бартоломео Карло церкви не видел, но с людьми соглашался. Верил в талант друга.