Великие зодчие Санкт-Петербурга. Трезини. Растрелли. Росси

Точно известно, что начиная с 1721 года по 1727 год Франческо Бартоломео возводил по собственному проекту дворец господаря молдавского Дмитрия Кантемира. На углу нынешней Миллионной улицы и Мраморного переулка. «За оное давали ему платы до смерти Его Светлости… по 20 рублей в месяц, и сверх того было награждение, а по смерти определено в год по 120 рублей». Судя по сохранившимся чертежам и гравюре это действительно ученическая работа, где больше от голландской, вернее, от раннепетербургской архитектуры, чем от итальянской или французской. И все же в компоновке объемов уже чувствуется талант ученика. Не случайно в 1729 году молодой Антиох Кантемир, сын господаря, в сатире «На зависть и гордость дворян злонравных» написал:

Растрелли столь искусно невесть строить домы,
Как ты кафтан по вкусе, по времени года… —

и сделал примечание: «Граф Растрелли родом итальянец, в российском государстве искусный архитектор; за младостью возраста не столько в практике силен, как в вымыслах и чертежах. Инвенции его в украшениях великолепны, вид здания казист; одним словом, может увеселиться око в том, что он построил».

Таково первое и потому важное для нас свидетельство современника о творчестве Франческо Бартоломео. Принадлежит оно человеку высокообразованному, поэту, философу и политическому деятелю, уехавшему через два года после этой записи послом России в Лондон, а затем в Париж.

Это свидетельство художника о художнике, не обремененное ни конкурентной завистью, ни близкими дружескими отношениями. (Разница в возрасте на восемь лет кажется в молодости очень большой.)

Известно, что отец и сын трудились какое-то время у адмирала Федора Апраксина, дом которого скандально прославился великим пьянством и шумством. Стоял тот дом на набережной Невы, рядом с Адмиралтейской верфью, как раз на том самом месте, где три десятилетия спустя заложит Растрелли-младший новый, теперешний Зимний дворец. Что делали отец и сын в доме президента Адмиралтейской коллегии — неведомо. Может, обновляли к приезду герцога Голштинского убранство покоев, попорченных упивавшимися до изумления гостями адмирала?

Украшали лепниной и скульптурой огромный зал во дворце вице-президента Коллегии иностранных дел барона Петра Шафирова. Знаменит барон был своей необъятной толщиной и столь же великой скупостью. Так что деньги за работу Растрелли получили только много лет спустя, да и то лишь после настоятельных просьб. А в украшенном отцом и сыном зале состоялось первое заседание Российской Академии наук.

По донесению Ульяна Синявина, работу «и у других обывателей они делали». Может, в числе этих «обывателей» и князь Хованский, родственник Шафирова, чей дворец поднялся на берегу Невы, к западу от Адмиралтейства.

Сорок лет спустя уволенный от службы архитектор составит реестр своих работ под длинным названием «Общее описание всех зданий, дворцов и садов, которые я, граф де Растрелли, обер-архитектор двора, построил в течение всего времени, когда я имел честь состоять на службе Их Императорских Величеств Всероссийских, начиная с 1716 года до сего 1764 года».

Попробуем разобраться, «как» и «что» заносит в свой реестр Франческо Бартоломео Растрелли.

Все пункты начинаются словами: «Я составил…», «Я руководил…», «Я выполнил…», «Я сделал…». За этим чувствуется профессиональная гордость зодчего. Он еще надеется обрести нового заказчика, нового покровителя, не сознавая, что время его прошло, а слава померкла. За этими словами скрывается и великое честолюбие, характерное для всех Растрелли, своенравие и нетерпимость, с которыми мы в дальнейшем еще столкнемся. Это по поводу «как записано».

Теперь «что записано». Упомянут и дворец князя молдавского, и дом Хованского. А вот работы в доме Апраксина и Шафирова не упомянуты. Может, как декоративно-оформительские они не представляли для автора архитектурного интереса? Всего с 1716 по 1730 год перечислено десять работ. Среди них — деревянный летний дворец царицы Прасковьи Федоровны, сведений о котором мы не имеем. Руководство постройкой каменного дворца Петра Великого тоже пока не подтверждено документами.

В «Общем описании…» упомянуто строительство загородной резиденции светлейшего князя Меншикова и его дворца на Васильевском острове. Известно, что семейство Растрелли многие годы пользовалось милостями и расположением Александра Даниловича. Когда в 1727 году могучего временщика, лишив всех чинов и богатств, отправляют в далекую и вечную ссылку на берега студеной Сосьвы, для любимцев опального, казалось бы, должны наступить тяжелые дни. Но случается невероятное.

Заклятый враг Меншиковых князь Иван Долгоруков, фаворит юного императора Петра II, заказывает именно Растрелли проект своего каменного увеселительного дворца. Архитектор с гордостью сообщает об этом в «Общем описании…».