Читаем Великие зодчие Санкт-Петербурга. Трезини. Растрелли. Росси полностью

Место для дворца выбрали в Печерске, по дороге к монастырю. Позже обер-архитектор повторил для него чертежи дома, уже возведенного в Перове, под Москвой. В 1755 году архитектор Квасов, бывший ученик Земцова, построил киевский дворец. Нижний полуэтаж — каменный, а верх — деревянный. Восстановленный в 1870 году, после страшного пожара 1819 года, он стоит и по сей день в старом парке, почти на краю обрыва.

Также на высоком обрыве, только уже в старом Киеве, определили место и для будущего храма. Славился тот обрыв своими преданиями. Когда-то родилась легенда, что в незапамятные времена с этого места проповедовал христианство апостол Андрей. В 1086 году князь Всеволод основал здесь монастырь. После нашествия татар поднялась на вершине холма деревянная церковь. Дерево — материал непрочный. И на протяжении столетий одна постройка уступала место другой. Потом на этом месте насыпали большой земляной бастион. Теперь здесь предстояло подняться храму каменному, величественному, чтобы через века пронес славу о времени Елизаветы.

Проект такого храма Франческо Бартоломео создал, а возвести его — не оказалось ни сил, ни возможности. Петербургские строения были всё же важнее. Ответ за работы в Киеве приказали нести архитектору Московской дворцовой конторы Ивану Федоровичу Мичурину.

Погрузив на казенные подводы домашний скарб, жену, детей, летом 1747 года Мичурин отправился в Киев. Прибыв на место, рассудительный и обстоятельный московский зодчий выяснил, что проект свой обер-архитектор составил наспех, без учета существующих условий.

Только-только стали копать рвы для фундамента, как рыхлая земля бастиона поползла вниз. Под оползнем открылись мелкие роднички, породившие небольшой, но коварный водопадик. Пришлось Мичурину решать нелегкую инженерную задачу: выбирать грунт до материка на глубину почти 40 метров высоты самого храма, а потом выводить из котлована массивный фундамент.

Иван Федорович остроумно решил эту задачу: превратив основание будущего храма в двухэтажный жилой дом церковного причта. Правда, у дома есть некоторые особенности — окна выходят только на одну сторону, а перекрытия и стены внутри и снаружи не уступают в толщине крепостным.

История с фундаментом — только первое звено в цепи неожиданностей и трудностей, поджидавших Мичурина.

Легкими, быстрыми росчерками пера Растрелли нарисовал капители колонн и пилястр, орнаментальные картуши, украшения над окнами и по карнизу. Мичурину предоставили право искать подходящий материал для их изготовления. И в данной ситуации он нашел своеобразное решение: все декоративные украшения новой церкви сделать из терракоты. Подобные фризы уже существовали на многих строениях города.

Растрелли возмутился. 5 февраля 1750 года в Киев летит раздраженное послание: «Для лучшей крепости те арнаменты вылить чугунные». Вслед за посланием специальный гонец везет бумажные лекала, «что те места для чугунных оставлены были».

Для Мичурина это катастрофа. Сто пятьдесят керамических капителей для колонн и пилястр уже обожжены. Вдобавок ко всему он с ужасом замечает, что присланные шаблоны по размеру в полтора раза превышают высоту, намеченную в проекте. И тогда, по мартовской распутице, Иван Федорович, прихватив с собой шаблоны, отправляется в Петербург.

11 апреля в Канцелярии от строений начинаются прения о лучшем сооружении Андреевского собора. Протокол этого заседания сохранился до наших дней.

С одной стороны, самоуверенный обер-архитектор, не желающий признать свою ошибку. С другой — приехавший из Киева зодчий, который эту ошибку должен доказать. Силы сторон неравны. Битва Давида с Голиафом.

Во главе стола, покрытого зеленым сукном, восседает генерал-майор Фермор — начальник Канцелярии. Важный, самоуверенный Растрелли и робеющий перед начальством Мичурин — друг против друга.

Обер-архитектор сразу переходит в наступление: виноват Мичурин. На присланных им обмерных чертежах «мачтап не показан». А без оного он ничего точно сделать не может.

Сдерживая себя, Мичурин не спеша разворачивает чертежи. Да, действительно, на неких листах «мачтапа» нет, но правильная мера фигурам написана цифрами.

Растрелли, даже не взглянув, небрежно отводит чертежи. Главное — масштаб, а коли его нет, то и делать точные модели не можно.

Мичурин, не протестуя, задает каверзный вопрос: в проекте обер-архитектора алтарные окна меньше церковных, а модели их украшений посланы одной меры.

Как быть в сем случае?

Спасая обер-архитектора, вмешивается Фермор: делать всё по опробованным ее императорским величеством чертежам, которые сочинены и представлены графом де Растреллием.

Ощущая поддержку, обер-архитектор небрежно бросает: лишек у моделей можно отпилить…

Фермор, поддакивая, кивает головой.

Но можно не пилить лекала, а уменьшить размеры фигурных обрамлений. Он, Мичурин, берется за это.

Растрелли понимает, что совершил просчет, но признаться не может. Гордыня не допускает. Ну что же, если Мичурин будет переделывать, он пока приготовит расчет нового каменного свода главного купола вместо задуманного — деревянного…

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Эволюция архитектуры османской мечети
Эволюция архитектуры османской мечети

В книге, являющейся продолжением изданной в 2017 г. монографии «Анатолийская мечеть XI–XV вв.», подробно рассматривается архитектура мусульманских культовых зданий Османской империи с XIV по начало XX в. Особое внимание уделено сложению и развитию архитектурного типа «большой османской мечети», ставшей своеобразной «визитной карточкой» всей османской культуры. Анализируются место мастерской зодчего Синана в истории османского и мусульманского культового зодчества в целом, адаптация османской архитектурой XVIII–XIX вв. европейских образцов, поиски национального стиля в строительной практике последних десятилетий существования Османского государства. Многие рассмотренные памятники привлекаются к исследованию истории османской культовой архитектуры впервые.Книга адресована историкам архитектуры и изобразительного искусства, востоковедам, исследователям культуры исламской цивилизации, читателям, интересующимся культурой Востока.

Евгений Иванович Кононенко

Скульптура и архитектура / Прочее / Культура и искусство
Улица Рубинштейна и вокруг нее. Графский и Щербаков переулки
Улица Рубинштейна и вокруг нее. Графский и Щербаков переулки

Эта книга — продолжение серии своеобразных путеводителей по улицам, площадям и набережным Петербурга. Сегодня речь пойдет об улице Рубинштейна и примыкающих к ней Графском и Щербаковом переулках. Публикации, посвященные им, не многочисленны, между тем их история очень интересна и связана с многими поколениями петербуржцев, принадлежавших к разным сословиям, национальностям и профессиям, живших, служивших или бывавших здесь: военных и чиновников, купцов и мещан, литераторов и артистов, художников и архитекторов…Перед вами пройдут истории судеб более двухсот пятидесяти известных людей, а авторы попытаются раскрыть тайны, которые хранят местные дома. Возникновение этой небольшой улицы, протянувшейся на 700 метров от Невского проспекта до пересечения с Загородным проспектом и улицей Ломоносова, относится еще ко времени императрицы Анны Иоанновны! На рубеже веков улица Рубинштейна была и остается одним из центров театральной и музыкальной жизни Северной столицы. Сегодня улица продолжает жить и развиваться, прогуливаясь по ней, мы как будто вместе с вами оказываемся в европейском городе с разной архитектурой и кухнями многих стран.

Алена Алексеевна Манькова-Сугоровская , Владимир Ильич Аксельрод

Скульптура и архитектура / Прочее / Культура и искусство