Великий день инков

Одно было ясно: "Голиаф" наткнулся в темноте на какую-то непреодолимую преграду. Возможно, действительно это была только водяная коряга, какое-то упавшее дерево, какими так густо было захламлено русло реки. Но почему капитан не искал надежного прохода? И где он вообще делся? Почему не слышно его голоса?

Вдруг из темноты вынырнули две фигуры. Крутояр узнал Самсонова и капитана Пабло. Капитан пытался что-то объяснить географу, но тот, не понимая испанского языка, только смутно мычал в ответ.

— Ах, это вы, сеньор! — Словно обрадовался Пабло, рассмотрев в темноте Крутояра. — Просто не знаю, что вам сказать. Не видел еще в своей жизни такого чуда.

— Кажется, с нами случилась беда, а не чудо? — Нервно перебил его Крутояр.

— Никакой беды, сеньор. Бедствие потерпел кто-то другой, но ночью я не могу ничего понять. Мы наткнулись на неизвестный корабль. Проклятая старость. Сам стоял у штурвала и не разглядел.

— Вы не заметили огней на встречном судне? — Удивился Крутояр.

— Ах, сеньор, не говорите так! — С горечью заговорил Пабло. — Хозяин теперь обязательно выгонит меня с работы. — Он вдруг оживился. — Пойдемте со мной. Вы все поймете.

Пабло довольно бесцеремонно схватил Крутояра за локоть и потащил в темноту. Он очень торопился. Вот сюда, на самый нос. Хотя темно. Они не упадут в воду, потому что на своем корабле Пабло знает каждую щелку.

— Видите, во что мы уткнулись? — Шептал он в страхе, тыча рукой в ​​черную пелену ночи. — Вот, под самым носом.

Только теперь Крутояр разглядел темные очертания посудины, гораздо меньшей "Голиафа". Кораблик стоял неподвижно поперек течения.

— Не обзываются ни словом, — заговорщически пробормотал Пабло.

— А вы посветите, — сказал Крутояр. Беспомощность капитана раздражала его.

Пабло приказал Сильвестру принести большой трюмный фонарь. Поднял его над головой и, низко склонившись через борт, попытался осветить палубу неизвестного суденышка. Но свет был слишком слабым.

— Ничего не выйдет, — забеспокоился Пабло. — Надо перебраться к ним на палубу.

— Ну и перебирайтесь! Скорее перебирайтесь! — Приказал Крутояр, которого неприятно поразило малодушие капитана.

Пабло нерешительно топтался на носу. Ему было страшно перелезать на молчащий корабль, но он стеснялся сказать об этом Крутояру. Знал, что матросы его ни за что не выполнят такого приказа.

И чем дольше он стоял, полный колебаний и страха, тем больше нерешительность пронизывала его сердце. Слабая, больная душа старого Пабло давно была отдана на растерзание предрассудкам.

— Я сам полезу, — твердо сказал Крутояр и взял из рук капитана фонарь.

Фонарь нервно покачивался над водой. Профессор уже перебросил через борт ногу. В этот момент появился Самсонов.

— Погодите, Василий Иванович! — задержал он профессора. В его руке была веревка. — Черт знает что! Темно. Едва нашел. Страшно так прыгать. Еще отчалит — прощай тогда!

Он осторожно перелез на таинственную посудину и привязал конец веревки к одному из высоких стояков, подпирающих палубное покрытие.

Вдали за лесом ударил раскатистый гром. Короткая кривобокая молния на мгновение выхватила реку, лесные чащи над самым берегом и два неподвижных суденышка, которые напоминали испуганных зверей, в поисках спасения сбившихся вместе.

Крутояр засмотрелся в облачную даль. На востоке горизонт едва брался рассветом. Что-то мутно-белое разливалось над лесом, и от того стремительные контуры берега и далекие горные кряжи четко выступали из темноты.

"Скорее бы утро!» — подумал профессор, чувствуя что-то неладное.

Было тихо, жутко. Только где-то в лесной чаще обезьяна-ревун изредка раздирала тишину истерическим криком.

— Принесите еще один фонарь! — приказал Сильвестру капитан.

В этот момент на палубе таинственного судна послышался удивленный возглас. Желтое пятно фонаря качнулась над бортом, и все увидели лицо Ильи.

— Там... там тело! — сказал он, запинаясь.

— Тело?.. Мертвый?.. — спросил его Крутояр.

— Кажется. Не знаю. Просто лежит посреди палубы... Черт возьми! — Самсонов наконец вскарабкался на борт "Голиафа" и спустился на палубу. Руки у него мелко дрожали.

Крутояр перевел его слова капитану. Тот совсем переполошился. Как маленький ребенок, натворивший беды, схватил Крутояра за рукав и жалобно забормотал:

— Вы же будете свидетелями... Я совершенно случайно наткнулся на эту посудину. Надо немедленно отправляться...

Он вернулся в рубку и крикнул надтреснутым голосом:

— Сильвестр! Эй, Сильвестр!

— Что вы хотите делать, кабальеро?

— Эт, сеньор, не говорите! Одна беда на мою старую голову. Да защитит меня святая мадонна!.. Сильвестр! Где же ты запропастился? Заводи мотор!

Крутояр схватил его за плечи:

— Не смейте! — Сказал властно. — Мы должны узнать, в чем дело. Может, там совершено преступление.

Капитан нерешительно топтался на месте.

— Скажите матросам, пусть крепче пришвартуют судно к "Голиафу", — велел профессор.

Уже начинало светать. Зарозовел край неба. Мрак отползал в чащу. Все явственнее проступали контуры загадочного кораблика. На борту его путешественники прочитали блеклую надпись: "Виргиния".