Великий Дракон

— Эрудит, — похвалила я. — Диму Павлова ты встречал уже. Правда, не узнаешь, потому что без грима его на Эвересте видела только я. Зато у тебя есть факсимильная отметина в виде шрама на плече.

— Не понял…

— Пол Даймон.

— Оп-па… — Макс восхищенно выдохнул. — Которого насмерть забили орки на Танире? Ну, дает…

— Сибирский контрразведчик.

— Ну, мать… — Макс плеснул еще бренди в бокалы, — за него тогда.

— За него, — я подняла бокал. — Он был с нами на Дивайне, сунул голову в управляющий терминал Чужих, чуть не сдох, но разобрался. Август его не любит, Алистер любит и ненавидит, а я обожаю. Феерическое чудовище.

Мы выпили.

Небо налилось теменью, облака, еще на закате застившие солнце, разошлись, засияла трехчетвертная луна.

— Итак? — спросил Макс.

— Вася, охраняй, — велела я.

Василиса покорно отошла и легла под дверью из гостиной. Я проверила уровень сигнала — порядок.

— Даже если кто понадеется на свои уши — у Васьки они лучше. А до гостиной звуки отсюда не долетают, такая планировка. Опять же, если кто вздумает подслушивать с той стороны двери, Васька ему быстро проделает ту же операцию, какую проделали с ее ушами… Кстати, об ушах. Ну и где, собственно, те сведения, которые предназначены только для моих?..

— Иди ко мне на коленочки, — попросил Макс и расправил один из пледов, чтобы укрыть меня.

Я подумала. Потом легко пересела к нему на колени, обняла одной рукой, во второй у меня был бокал. Макс укутал пледом мои плечи, огладил под ним по боку.

— М-м… какое платье… А что под платьем!.. Дел, ты стала настоящей красавицей. Мяса бы еще нарастить побольше. Ты сегодня будешь спать одна?

Не спорю, меня волновало тепло его сильного тела. И то, что у него мигом появилась эрекция, меня тоже не оставило равнодушной. Но я не могла даже подумать о том, чтобы уступить ему. Ну и вопросы он задавал не для того, чтобы дать понять о своем эротическом интересе. Не доверял способностям Василисы, только и всего, на вероятную публику работал.

— А что? — кокетливым тоном спросила я.

— Просто хочу знать, кто тот счастливец, который будет снимать с тебя это платье.

— Ревнивая ты скотина, Макс, вот что я тебе скажу. Сам женился, а мне даже любовника завести нельзя?

— Ну-у… — он смущенно засмеялся. — Ты же понимаешь, я сам хочу быть твоим любовником.

— Увы. У меня нет любовника, раздеваюсь я сама и сплю одна. Иногда с Огги. Это и есть те секретные сведения, которые ты мечтал прошептать мне на ушко?

— Конечно… — пробормотал Макс, который терся носом о мои волосы, захватывая губами сережку.

Его длинные пальцы скользнули по моей шее, ниже, ниже, огладили грудь, прошлись по вырезу платья… Я пихнула его в плечо:

— Довольно! Мы так не договаривались.

Макс хихикнул и руку убрал. Сунул ее к себе за пазуху и вынул какое-то украшение на золотой цепочке.

— Я тебе подарок привез.

Кулон в виде птицы с распахнутыми крыльями и неограненным алмазом в груди — пламенное сердце, надо полагать.

— Случайно узнал, что символ Матери Чудес — летящая птица, которая видит сердцем. А этот алмаз я нашел в том самом храме, где мы с тобой зачали Огги.

— О. А что скажут индейцы?

— Индейцы говорят, что такой талисман защищает от смерти.

— Макс, — я посмотрела на него скептически, — ну не ври только, что алмаз из того храма. Мы ж были в плену. Нас раздевали догола. Не говори, что прятал камень в заднице, умоляю.

— Я был на Саттанге месяц назад. Патрику только не говори, он окончательно оскорбится. Меня прямо-таки тянуло в места боевой славы. Залез… Храм, кстати, обрушился. Но я добрался до того алтаря, где мы с тобой встретились. Гляжу, камешек блестящий, я подобрал, на свету посмотрел — алмаз. Он был в оправе, очень старой, но смятой безнадежно. Я перекинулся парой слов с Говардом, тот сказал, что сама по себе находка ценности не имеет. Похоже, алмаз из алтарной утвари, этот храм когда-то был богатым, потом его разграбили, но один камешек не заметили. В общем, у меня в экипаже есть индеец, который увлекается ювелиркой. Сообразили ему оборудование прямо на борту, и пока летели, он эту птичку сотворил. А основной мой подарок ты получишь, когда я улечу. Я нарочно так задумал.

— Мне заранее плохо, — сказала я, надевая украшение.

— Между прочим, тебе привет от Мэдлин Рассел-Грей, — сказал Макс будничным тоном.

Я молча стянула два ломтика ветчины, один машинально бросила собаке.

— Ты помнишь, что с Джимми Расселом тебя познакомил я. Август его тоже знает, но хуже. А я — единственный из принцев, кто всегда дружил с Джимми. Он постарше, но это неважно. И все его семейство я тоже знаю. Мэдлин я впервые увидел, когда ей было четыре с половиной месяца от роду. Она родилась на Сайгоне, но ее каждый год привозили к Джимми и на Землю. В отличие от Маккинби, я не был в нее влюблен, но… У меня есть несколько подруг. Они мне как сестры. Я родную сестру так не уважаю, как их. Мэдлин ты знаешь. Есть еще одна женщина, если повезет, я тебя с ней познакомлю. Понимаешь?

— Мэдлин от кого-то прячется. И обратилась за помощью к тебе.