Великий город Кразеран

– У меня была семья, – начала Роана с грустной улыбкой, она как будто рассказывала сказку. – Был муж, который постоянно дарил мне полевые ромашки, и был сын, который хотел стать акробатом и выступать в бродячем цирке. И я была счастлива. Однажды в городе появилась ведьма. Она узнала о моём счастье и захотела его разрушить. Ведьма приворожила Аврия, захотела увести его из семьи. Но случилось маленькое чудо – Аврий так сильно любил меня, что смог сопротивляться чарам. Он влюбился в ведьму, но признался мне в этом и сказал, что чувствует, будто сердце обманывает его. Я всё поняла и сильно разозлилась. Долго искать ведьму не пришлось, она притворялась молоденькой и безобидной чаровницей, колдующей на потеху горожан. Увидев меня и поняв, что у неё не получилось околдовать моего мужа, ведьма захотела сбежать. А мне захотелось, во что бы то ни стало, наказать её. Ведьма почти скрылась от меня, но я нашла её – в квартале с самыми большими домами. Между нами началась самая настоящая дуэль. Ведьма отбила одно из моих заклятий, и оно попало в дом аптекаря. В комнату, где спала его беременная жена. Дуэль длилась недолго. Понимая, что проигрывает, ведьма сотворила два проклятья: одно для Аврия, другое для Эдая. В тот же миг я позабыла о ведьме, бросилась домой, но опоздала. Аврия уже не было, вместо него по улице бегал растерянный пёс. Эдай лежал на полу, но с ним всё оказалось в порядке. Я утешала себя, думала, что ведьма ошиблась. Сначала с Эдаем всё было хорошо, но вскоре он заболел: начал покрываться язвами, от которых ничего не помогало. Молодая и глупая, я всё испробовала и только тогда поняла, в чём дело. Чтобы спасти Эдая от смерти и остановить действие проклятья, я превратила плоть сына в дерево. Постепенно разум Эдая начал угасать, и однажды утром он проснулся уже сам не свой. Я избавила от проклятья тело Эдая, но не его душу. Душа Эдая провалилась в сон, когда его тело должно было умереть, – Роана посмотрела на Камиллу. – Вот так это и случилось. Так я осталась без мужа, без сына. Остались только воспоминания.

Камилла молчала, обдумывала услышанное. Эдай зашевелился во сне, мирно засопел.

– Реклер говорил о ягоде, – вспомнила Камилла, – о нерождённых. Я не совсем поняла как…

– Всё для того, чтобы спасти Эдая, – сказала Роана. – Закон колдовства таков, что отменить чужое проклятье нельзя, можно только создать своё благословление, которое как бы уравнивает силы и возвращает всё на свои места. Благословление – это очень сложное заклинание. Но я очень хотела, чтобы всё было, как прежде. Чтобы перебить проклятье, которое лежало на Эдае, нужен был откуп, по силе равный всей человеческой жизни. Сначала я не знала, что делать. Я хотела остаться колдуньей, но вернуть сына мне тоже хотелось – причём больше всего на свете. Тогда мне стало известно о Сладкой Душе. Если посадить цветок, в нужный час полить его соком этой ягоды и прочесть заклинание, цветок превратится в существо и душой, и телом неотличимо похожее на человека. На ребёнка, чаще всего. Существо это будет Нерождённым. Если откупиться от заклинания его жизнью, это не будет убийством. Не будет ведьминским жертвоприношением. Один раз, когда Эдай ещё не потерял ясный разум, я создала Нерождённое существо, но не смогла лишить его жизни. Струсила. Пожалела. Существо сбежало. А теперь, когда тело Эдая столько лет обманом оберегается от смерти, чтобы вернуть ему прежний облик, потребуются жизни многих Нерождённых. Очень многих. Но я бы уже не струсила.

Камилла молчала, пыталась уложить всё это у себя в голове. Ей больше не хотелось ни о чём спрашивать. Ей больше не хотелось ничего знать.

– Прости, что рассказываю обо всём этом вот так, – сказала Роана. – Я бы рассказала тебе обо всех хитростях и обо всех тонкостях, – колдунья мечтательно улыбнулась. – Даже позволила бы тебе создать парочку Нерождённых. Это был бы очень полезный урок для тебя. Жаль, что всё так сложилось.

Камилла закрыла глаза. Осознание скорой смерти, спокойный, слишком спокойный рассказ Роаны о Нерождённых, об откупе за благословление Эдая – всё это толкнуло девочку в бездну размышлений.

– Наверно, скоро рассвет, – сказала Роана.

*

Камилла не спала, но и не открывала глаз до последнего. Она услышала, как открываются двери темницы, как несколько человек в тяжёлых сапогах подходят к казематам, как Реклер командует им приготовиться открыть решётки. Ведьма в конце коридора во всё горло кричала проклятья. Аврий рычал и поскуливал, готовый кусать каждого, кто полезет к нему. Эдай спросонья недовольно засопел и зафыркал, кажется, он забыл, где находится.

– Реклер, ты поговорил с судьёй? – умоляюще спрашивала Роана. – Ты же поговорил, да? Прошу, скажи, что поговорил.