Великий и Ужасный 6 (СИ)

Беженцы стремились убраться как можно дальше от приближающегося фронта, армейское подкрепление из тыловых районов спешно выдвигались к «передку». Похоже, Государево войско весьма успешно воспользовалась эфирной бурей, возникшей после переформатирования Паннонской Хтони во что-то удивительное и невероятное.

Судя по тем крохам информации что у меня имелись, и картинам, которые успел рассмотреть перед своим нелепым эпичным полётом над Балканами, ни о какой выжженой земле говорить не приходилось. Теперь Паннония представляла собой зеленую, полную жизни территорию, которую, однако, язык бы не повернулся назвать обычным лесом или там — саванной. Хтонические мощности плюс вмешательство Лесной Владычицы, плюс мои каляки-маляки на эпицентре явно превратили бывшее Инферно в нечто уникальное и не поддающееся классификации.

А ещё — все эти три компоненты создали для магов некую гигантскую турбулентность над всей Юго-Восточной Европой, ну или, как минимум, над Придунайским краем. Хотя, тому же Воронцову баловаться телепортами это не помешало… Потому что — praemonitus praemunitus, как говорил легендарный капитан Блад. Или он не так говорил? Это он был доктор, не я, я в латыни не силен. Но смысл такой: кто предупреждён — тот вооружен. Русские подготовились, балканцы с османами — нет.

Дьердь Ракоци, главнокомандующий федералистскими войсками, всегда полагался более на магию и ДШРГ из упырей со свитой, чем на высокотехнологичные виды вооружения. Ну и на массы пехоты, набранной из балканской нищеты из сельской местности и с городских окраин — дешёвый расходный материал, который вооружали, снаряжали, давали надежду на рост социального статуса и кое-какой заработок, вполне приличный по сравнению с зарплатой черно рабочего или батрака. Османы кое-что подкидывали по вооружению и военной технике: беспилотники, например, артиллерия, зелья и артефакты. Но этого было явно недостаточно.

Сами-то янычары были известными мастерами комбинации техники и магии… Иначе на кой хрен им столько сурьмы? А балканским хлопам любой национальности сложная техника без надобности: штурмовой винтовки, ручного гранатомёта и гаубицы года выпуска где-нибудь 1950–60-го вполне довольно будет…

Так что весёлые ребята из бескрайних земщин Государства Российского, верхом на танках, бэтээрах и бээмпэхах прорвали фронт в районе Баната и стали занимать один за другим грады и вести Балканской Федерации. Капитальными гвоздями в крышку гроба для боеспособности балканской армии стали два восстания — урукское и раскийское, которые лесными пожарами заполыхали совсем недавно, множа панику и неразбериху в тылу сражающихся, войск.

— Шаграт повёл урук-хай на Бухарест, — Сагдей появился рядом со мной, раздвинув придорожные заросли кустарника. — Судя по воплям беженцев — уруки режут всех, кого встречают на своём пути, движутся широким фронтом прямо к румелийской столице, оставляя после себя только выжженую землю. Они доиграются: носферату ещё не показали всего, на что способны…

— Что ты имеешь в виду? — поднял бровь я. — Упырям — жопа. Все, аллес капут, как говопят кхазады. Их сметут.

— Ещё не вскрывали старые склепы… — мрачно проговорил Сагдей. — Если Батори прижмет — он разбудит спящих, хотя ему очень не хочется этого делать… Он ведь потеряет власть! Ему придётся отдать её старейшинам, и плевать на Скупщину и выборы: все знают, как это устроено у вампиров.

— Что за новые жуткие байки, доктор? Опять расскажете мне про Дракулу? Нет никакого Дракулы, и хоббитцев нет! И драконов — не существует!

— Пф, — Сагдей смахнул с лысины мелкие щепочки и сухие листочки, и проговорил: — Что касается хоббитцев и драконов — тут не скажу, не видал, не читал, не слышал. А вот Дракула — вполне себе солидный дядька, единственный адекватно мысляший упырь, можно сказать… Но его они будить не будут. Влад им головы пооткручивает за союз с османами, это как пить дать. А вот Иштван Батори и его присные… Эта мразь куда как сильная, и свита у него — у-у-у-у! Кровопийцы, одним словом.

— Баюс, слющай, баюс, — почесал пузо я. — На месте разберемся. Скажи лучше — как до Хунедоары добираться будем?

— Поездом! — пожал плечами Сагдей. — Внаглую! Никто не поверит, что мы настолько охренели!

* * *

Поезд был огромен, шумен и ржав. Почему-то думалось о нем именно в таком ключе, с проглоченными на архаичный манер окончаниями. Кое-кто из молодёжи неплохо шурупил по-румелийски, и из разговоров путейцев мы уже знали — этот поезд идёт до Хунедоары, по крайней мере вагоны с углем -точно.