Великий канцлер

Немного помолчав, Ильич подошел к столу, за которым он совсем недавно работал, и взял из стопки плотный прямоугольник беленого картона, заготовку для визитки – на нем он начертал товарищу Красину мандат, требующий, чтобы в ходе выполнения особого задания Центрального комитета ему безоговорочно подчинялись члены партии большевиков. Все; дата, подпись.

– Вот, – сказал он, помахав картонкой в воздухе, затем, вручив ее ошарашенному Красину, – ступайте и сделайте так, чтобы это Собрание в полном составе присоединилось к большевикам, потому что для этого пришло время.

[30 августа 1904 года, 11:55. Санкт-Петербург, Зимний Дворец, рабочий кабинет правящей императрицы.]

Узнав о последних назначениях, а особенно о создании министерства Труда, на аудиенцию к императрице Ольге напросился Кощей Бессмертный русской политики и злой гений трех последних императоров – обер-прокурор Синода Константин Петрович Победоносцев. До сей поры ни у канцлера Одинцова, ни у императрицы Ольги до Константина Петровича банально не доходили руки, ибо навалились другие неотложные дела. И вот он сам нарисовался – да так, что и не сотрешь. Ольга еще по старой детской памяти боялась этого человека чуть не до жути, а потому попросила присутствовать при предстоящем разговоре своего мужа. В его присутствии она всегда чувствовала себя под надежной защитой, а потому могла сосредоточиться на деле, а не на обуревающих ее страхах. Супруг, конечно, не отказал ей в этом маленьком капризе – перед визитом неприятного государыне человека он тяжелой молчаливой тенью занял свое место у окна ее кабинета. При этом императрица подумала, что теперь так будет всегда. Она будет заниматься своими императорскими делами, а за ее плечом будут маячить ощетинившиеся штыками армейские полки, которые сейчас олицетворяет ее муж. Добрым словом и паровым катком русской армии можно будет сделать гораздо больше, чем просто добрым словом.

Господин Победоносцев, когда Адель допустила его в кабинет императрицы, сразу просек приготовленную для него мизансцену. Он-то рассчитывал, оказавшись наедине с молодой девчонкой, подавить ее мощью своего авторитета и любой ценой вырвать у нее обещание изменить политический курс, который, по его мнению, ведет Российскую империю прямо к погибели. Но теперь, когда императрица позвала на помощь своего мужа (который сейчас смотрит на него, Победоносцева, с выражением пренебрежительной скуки на лице), обер-прокурору Синода стало ясно: лучшее, что можно сделать в такой ситуации – это попросить отставки со всех постов и удалиться прочь, посыпая голову пеплом. Полковник Новиков – этот головорез, пришелец из бездны, в определенной околочиновной и интеллигентской среде носивший прозвище «Викинг» – сумел очаровать императрицу Ольгу ореолом победителя, магией грубой физической силы, ощущением надежного и твердого мужского плеча, а также сладостью плотского греха на супружеском ложе, отражение которого сейчас мягким светом сияет на ее лице.

Победоносцев видел, что государыня-императрица счастлива в браке с этим человеком, счастлива во всех трех смыслах сразу: духовно-эмоциональном, умственно-интеллектуальном и плотско-постельном. Видел – и едва не скрежетал зубами от досады. И ведь полковник Новиков – не просто какой-нибудь хлыщ, сумевший очаровать неразумную девчонку; за его спиной прекрасно обученная и вооруженная воинская часть, где один боец стоит трех, а то и пяти обычных солдат. За героизм в сражении под Тюренченом и при штурме Цусимы императрица даровала его бригаде права лейб-гвардии и георгиевское знамя; и пока его солдаты охраняют цитадель власти, трон юной монархини будет стоять неколебимой скалой, а взятый ею политический курс останется неизменным. Здесь нет еще одного исчадия ада, канцлера Одинцова, который непосредственно и творит все то, против чего собрался протестовать Победоносцев. Разговаривать с этим человеком обер-прокурор Синода не собирался. Демон – он и есть демон, несмотря даже на то, что дружбу с ним свел митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Антоний.