Великий князь

Трудно минуть Ольгов, идя из Курска на Русь, к Чернигову ли, к Глухову, к Новгороду Северскому, в Трубчевск и Карачев. Однако Игорь этого отцовского города не помнил по малолетству, а позднее не пролегали его пути тут. Было однажды, когда плыл Олег Святославич по Сейму к Чернигову на моление в Болдинский монастырь, но в град тогда не заходили, прошли мимо ранним утром, Игорь ещё и не проснулся.

И сейчас, подъезжая конным к Ольгову, ощутил он в себе нечто уже знакомое, что испытала душа на Романовом кургане в степи и у древнего древа с отцовской метой на бортневом ухожае. Тут он, отец, рядом, воплечь с ним. Протяни руку – и коснёшься руки его.

– Ты что, княже? – лицо Петра Ильинича близко, конь его стеснился с конем Игоревым, а рука князя на руке воеводы.

– Град сей и ты рубил?

– Ну так как же… Всей дружиной… И кромль ставили, и вал насыпали своими руками.

– Давно было, а глянь: как новенький, – подивился Игорь, любуясь всё ещё светлым древесным телом городских стен, золотой свежестью домов – высоких, с тесовыми шатровыми кровлями, с серебром осинового лемеха на крышах теремов, с весёлой стеклянной россыпью в решётчатых оконцах.

Воевода ухмыльнулся, сказал:

– За четверть века жизни его пять раз дотла палили город. И каждый раз внове из пепла люд его подымал. С того и новенький.

Давно уже увидели их со стен Ольгова града, и самые зоркие шумаки успели разглядеть не токмо походные стяги Ольговичей, но и обличие их.

– Молодшие князья наши – Игорь со Святославом… Дак и воевода с ними – Пётр Ильинич! – утверждали дальнозоркие.

– Всеволод с Ратшою, – божились другие, не обладавшие зорким глазом, но нахальные в своём видении.

– Отколь Всеволоду в Курске взяться? В Киеве он, – смеялись над самоуверенными.

– В Поле ходил. Окольным путём к Курску вышел. Знамо дело, – упорствовали те.

– Мели, Емеля, – махнул рукою на пустобрехов поднявшийся на стену посадник Святозар.

Уже и без спора ясно, кто прав.

– Ударьте в колокола встречу, – сказал посадник и заспешил прочь на соборную площадь, куда стекалась городская дружина.

– Айда, братие, молодших князей встречать, – садясь в седло, весело сообщил новость Святозар. Отлегло с души у дружинников: не ведали пока, собравшись по сполоху, чей полк катит на Ольгов.

Хлебосольно, с душевной радостью принял Ольговичей город, но застревать в нём не стали. Князья с воеводой выслушали доклад посадника, не шибко широко потрапезничали и отошли на отдых. Решено было утренней ранью выйти в путь. Но Игорь, залучив после застолья к себе посадника, долго пытал его расспросами о былом. Святозар, один из самых близких людей Олега Святославича, знал многое. Был хорошо образован, ведал по-гречески, и не токмо речь, но и письмо, и чтение. Мальчиком обучался в школе Святослава Ярославича, а по смерти его был безотлучно с Олегом. Вместе с князем продали его в неволю на остров Родос. О том времени боле всего и пытали посадника Игорь с Венцом.

Ничего о том неизвестно на Руси, хотя и было записано предание со слов самого князя.

Где оно, это предание? В какую неть⁹⁸ кануло? И что за напасть такая – стирать в прах память о житии Олега Святославича?

Расшевелили молодцы Святозара, разгорячили вопросами, умилили вниманием своим, не скупился посадник на слово. Говорил красно и умно. Далеко за полночь затянулась их беседа, и только когда и сказать уже нечего было боярину, до пода очистил душу, отпустил его Игорь. Но ещёе долго сидели с Венцом, перебирая услышанное, складывая, как обучены были, в память, чтобы потом доверить слово пергаменту.

Сам Господь благоволил их делу, послав для зачина столь многопамятливого и разумного человека. Тогда и порешили, что, кроме интереса к давним писаниям, древним книгам и листвицам, должно им вести и свои списки с изустных преданий.

На заутрие улеглись истомленные, но и двух часов не поспали, как поднял их походный рог.

Тяжко было проснуться, а встали – как собаки воду, стряхнули с себя усталость. За ночь нападало на воле белых пуховиков по щиколоть. Утопая в них босыми ногами, по пояс голые, растирались первым снежком дружинники. Усидеть ли в светлице? Выкатились Венец с Игорем и Святославом на широкий двор, взялись друг с другом въемки⁹⁹, всласть валяясь по снегу, задирая и дружинников в потеху.

Но зовёт труба воина, ещё и не рассвело в полную силу, а уж выходил их полк из города. Правил Пётр Ильинич путь на север. Меркли звёзды, но яркой крохотной слезинкой сверкала впереди, в синем небесном запределье Полярная звезда.

В этом утреннем переходе поведал Игорь Святославу обо всём услышанном от посадника Святозара. Ох как клял себя тот, что ране всех улез в ложницу, ведь и у него было о чём спросить боярина.

– Ничё, в другой раз спросишь, – успокаивал брата Игорь.

Но другого раза не даст им Господь.