Великий князь Николай Николаевич

К возраставшему давлению на Сербию державы Согласия пришли под впечатлением поведения короля Фердинанда и его первого министра Радославова. Между тем лица эти про себя, по-видимому, твердо решили вопрос о присоединении Болгарии к Центральным державам и если тем не менее затягивали окончательные переговоры, то, по всей вероятности, в намерении выгадать на этом возможно больше. Болгарское правительство все время не переставало прислушиваться к обещаниям держав Согласия, по-видимому, пользуясь этими обещаниями и своим выгодным стратегическим положением в целях усиления своей требовательности перед Германией и Австрией. Такая двухсторонняя политика должна была вызывать среди держав Согласия крайне недоверчивое отношение к деятелям, которые ее вели. Их подозревали даже в личной заинтересованности. Ходили, например, слухи о намерении австрийских банков скупить для воздействия на влиятельных лиц в Болгарии весь урожай страны, и, соответственно, возникало предположение, не выступить ли с подобным конкурирующим предложением более сильным банкам держав Согласия. Говорили, что сам король Фердинанд весьма заинтересован в поддержке Австро-Венгрии, будучи связан с ней наличием больших поместий, оцениваемых в 25 млн франков…

Таким образом, в общем, дипломаты Согласия все еще не теряли надежды на то, что теми или иными путями политику Болгарии удастся согласовать с политикой держав Согласия и что находившееся во главе Болгарии правительство Радославова прислушается к голосу своего народа, причем станет на сторону общих интересов христианских государств на Балканах в уверенности, что великие державы сумеют найти справедливые основания при будущем, после победоносной войны, разграничении. Зараженные не оправдавшимся, к сожалению, оптимизмом дипломаты Согласия не переставали поэтому вести на Балканах примиряющую политику и работать над окончательным выяснением условий для общей кооперации всех государств этого полуострова против Турции и Центральных держав. Но даже потеряв веру в возможность такой кооперации, державам Согласия все же приходилось дорожить поддержанием переговоров с Болгарией, усматривая в этом, может быть, единственное средство хотя бы временного удержания болгар от нападения на Сербию. В этих целях русский министр иностранных дел С.Д. Сазонов и поддерживал в известной мере план занятия союзниками юго-восточной части Македонии с правом передачи ее Болгарии в виде компенсации.

«Оккупационные силы, – телеграфировал 27 августа С.Д. Сазонов в Париж А.П. Извольскому, – могут быть незначительны, ибо значение, которое будет иметь их присутствие, не находится в связи с их числом…»

Читатель видел уже выше определенно отрицательное отношение русского Верховного главнокомандующего к посылке союзных войск на Балканы. В период войны вооруженные силы не могут распыляться в зависимости от разного рода временных дипломатических комбинаций; они должны преследовать преимущественно военные цели, при успешном разрешении которых все остальное будет достигнуто само собой. В данном случае союзные войска, посланные на Балканы в ограниченном количестве, не имели бы никакой фактической возможности развить серьезные стратегические операции со стороны Эгейского моря. Как было уже замечено, всегда возможная военная неудача их при необеспеченном тыле и враждебном настроении греческого правительства короля Константина, находившегося под влиянием германского императора, могла бы привести эти войска к полной катастрофе и, главнее всего, к падению авторитета Согласия на Балканах.

Вероятность встречи с серьезными силами противной стороны подтверждалась доходившими до русского Министерства иностранных дел и Ставки сведениями о том, что в ближайшее же время (август 1915 г.) предстоит сосредоточение значительных германо-австрийских войск против Сербии с целью их прорыва на помощь угасавшей Турции. Вероятность эта, несмотря на недоверие союзников к поступавшим сведениям, была столь велика, что по просьбе С.Д. Сазонова великий князь Николай Николаевич в особой телеграмме на имя престолонаследника Сербии обратил внимание королевича Александра на вероятность такого плана и на необходимость принятия Сербией соответствующих мер предосторожности.

Сомнение в верности русских сведений подала беседа фон Ягова, происходившая в середине августа в Берлине с греческим посланником. Во время ее Ягов дал понять собеседнику, что Германия считает свое наступление против России законченным и что она, заняв оборонительное положение, даст возможность Австрии бросить все ее силы на Италию. Хотя русская разведка доносила вполне определенно об исчезновении с русского фронта не австрийских, а именно германских дивизий, но сосредоточение последних на сербском фронте оставалось незамеченным для французских авиаторов, работавших на этом фронте.