Великий князь Николай Николаевич

На каждаго изъ офицеровъ Великій Князь смотрлъ, какъ на человка, добросовстно выполняющаго свой долгъ, что и обязывало его оказывать всмъ должное довріе п уваженіе. Лишь встрчаясь съ невыполненіемъ требованій службы, или — что еще было хуже — безразличнымъ къ ней отношеніемъ, онъ пользовался своей командирской властью, карая провинившихся, но всегда лишь въ мр важности проступка. Въ этихъ случаяхъ ни для кого у него не было пощады и даже самые старшіе офицеры полка пе могли разсчитывать на какое либо снисхожденіе. Но ни къ кому у него не оставалось злобы, какъ не было у него и любимчиковъ. Лишь одного офицера, крайне неисправнаго по служб, опъ прогрессивно росшими взысканіями вынудилъ оставить полкъ.

Для характеристики времени, надо замтить, что въ т отдаленные годы, о которыхъ идетъ рчь, полковыхъ судовъ «чести» въ русской арміи еще не существовало. Въ гвардейскихъ частяхъ обязанность быть блюстителемъ чести полкового мундира лежала на старшемъ по чину офицер полка (старшій полковникъ). Въ нужныхъ случаяхъ послдній собиралъ негласно совтъ старшихъ офицеровъ полка, которымъ и принадлежало сужденіе о поступк, вызвавшемъ въ данномъ случа какое либо сомнніе. Такимъ образомъ командиръ полка, въ большинств случаевъ назначавшійся изъ состава очередныхъ кандидатовъ не своего полка, былъ облегчаемъ въ своихъ обязанностяхъ по наблюденію за частной жизнью офицеровъ полка, легко въ своихъ подробностяхъ ускользавшею въ огромномъ мор большого столичнаго города.

Заботливость Великаго Князя къ своимъ офицерамъ проглядывала во всхъ мелочахъ.

Мн разсказывали такой мелкій, но характерный случай. Въ иолку служилъ офиперъ, который, по состоянію своего здоровья, не могъ выноситъ вина. Чтобы имть возможность участвовать въ пирушкахъ, устраивавшихся на общихъ собраніяхъ, офицеръ этотъ, вмсто вина, потягивалъ изъ кружки черный шведскій портеръ, Какъ извстно, лишенный почти всякаго алкоголя. — Приближался полковой праздникъ, обычно праздновавшійся во всхъ полкахъ русской арміи чрезвычайно торжественно. По обычаю, за общимъ столомъ, во время обда, командиръ полка предлагалъ поочередно офицерамъ выпить «чару зелена вина» изъ полкового серебрянаго ковша, весьма часто внушительныхъ размровъ.

— Посмотримъ, какъ то ты выйдешь изъ положенія, — подсмивались надъ непьющимъ его товарищи! Отказываться вдь не полагается: командиръ самолично подноситъ чару, а кругомъ вс офицеры подпваютъ:

«Чарочка моя серебряная,

На золотомъ блюд поставленная»... и т. д.

II вотъ насталъ день полкового праздника.

За обдомъ Великимъ Княземъ подносится чара непьющему. Офицеръ, съ тревогой за свое здоровье, поднимается, скрпи сердце беретъ изъ рукъ командира огромную «чару» и вдругъ съ благодарностью видитъ, что она наполнена не виномъ, а безвреднымъ 'для его здоровья портеромъ...

Онъ выпиваетъ «чару» за полкъ до дна. Обычай соблюденъ ш здоровье офицера сохранено... Столь тонкое, скажу чарующее вниманіе къ окружающимъ было характерной чертой Великаго Князя.

Что касается полковыхъ хозяйственныхъ заботъ, то Великій Князь предпочиталъ оставлять ихъ на попеченіи своего помощни-жа по хозяйственной части. Счастливая случайность дала ему возможность длать это безъ ущерба полку и длу. Въ лиц полковника графа Т., Великій Князь, по отзыву служившихъ въ то время въ полку, имлъ твердаго, независимаго и рачительнаго помощника, который не нуждался ни въ указаніяхъ, ни въ наблюденіи. Обстоятельство это конечно очень облегчало Великаго Князя въ командованіи полкомъ и позволяло ему сосредотчить вс силы и все вниманіи на строевой подготовк полка.

Тактическими занятіями въ то время въ русской арміи не интересовались и на нихъ не смотрли серьезно. Занятія эти велись очень нудно и для выполненія ихъ спеціально прізжалъ изъ штаба дивизія особый офицеръ генеральнаго штаба. Въ обученіе къ нему и поступали на время занятій офицеры полка. Главная сущность •кавалерійскаго искусства, какъ это уже отмчалось, полагалась въ тсномъ маневрированіи войсковой части въ сомкнутомъ строю.

Разумется впослдствіи все это измнлиось. — Но для этого нужны были годы и энергичныя усилія.

Періодъ эскадронныхъ ученій, вслдствіе столь упрощенныхъ требованій, проводился полкомъ въ Царскомъ Сел, гд имлось огромное учебное поле — Софійскій плацъ. Въ Красносельскій лагерь полкъ выступалъ поэтому очень поздно, примрно, въ концЬ іюня, па полковой сборъ и выше.

Этотъ-то періодъ времени и былъ самымъ горячимъ въ смысл проявленія Великимъ Княземъ Николаемъ Николаевичемъ своей кипучей дятельности. Здсь онъ показалъ себя выдающимся учителемъ, не шедшимъ ни въ какое сравненіе съ другими командирами •кавалерійскихъ полковъ.