Великий князь Николай Николаевич

Ршившись на уступки, власть должна была поставить имъ предлъ. Этимъ объясняется та твердость, съ которою дйствовали, посл манифеста 17^го октября, войска при подавленіи дальнйшихъ безпорядковъ. Эта непреклонность дйствій вызвала со стороны соціалистовъ-террористовъ организацію ряда покушеній на жизнь Велпкаго Князя. Особенно угрожающъ былъ актъ, подготовлявшійся такъ называемой «группой семерыхъ», пресченіемъ котораго полиція обязана, какъ говорятъ, дятельности Азефа, извстнаго въ свое время провокатора. Между тмъ, только проявленной твердостью боле тмъ на десятилтіе 'была отсрочена гибель страны. Паденіе Россіи быть можетъ было бы окончательно предупреждено, если бы, рядомъ съ этой твердостью, шло разумное использованіе данной передышки, путемъ укрпленія и развитія однажды дарованныхъ свободъ.

Къ несчастью, событія въ Россіи пошли другимъ путемъ.

2. Предназначеніе Великаго Князя на случай войны съ Центральными Державами.

Мною уже было отмчено, что Великій Князь Николай Николаевичъ еще въ ноябр 1902-го года 'былъ предназначенъ Императоромъ Николаемъ П, въ случа войны съ Центральными Державами, Главнокомандующимъ войсками, предназначенными для дйствій на германскомъ фронт.

Это 'было время, когда, вслдствіе роста русской арміи, требовалось намтить на военное время нкую промежуточную инстанцію между Командующимъ арміями и общимъ Главнокомандующимъ. При этомъ союзъ Германіи съ Австро-Венгріей представлялся въ Госсіи столь тснымъ, что въ русскомъ военномъ министерств уже съ давнихъ поръ сложилось твердое убжденіе въ томъ, что, при военныхъ осложненіяхъ на запад, намъ придется имть дло не съ одной Германіей или Австро-Венгріей, но съ обими Центральными Державами, поддержанными, быть можетъ, еще Гумы-ніей. Въ этомъ случа, русскимъ арміямъ пришлось бы дйствовать на столь огромномъ фронт, который исключалъ возможность управленія однимъ Главнокомандующимъ. Вслдствіе этихъ соображеній, ршено было, въ случа войны на запад, имть два боле или мене автономныхъ фронта: терманскій и австро-румынскій, какъ тогда называли юго-западный фронтъ, считая, что и Гу-мынія примкнетъ къ Державамъ Тройственнаго Союза. Во глав каждаго фронта (правильне группы армій), состоявшаго изъ нсколькихъ армій, намчалось имть особыхъ Главнокомандующихъ, подчиненныхъ Верховному Главнокомандующему всми вооруженными силами. Какъ сказано выше, Императоръ Николай И намтилъ для Главнокомандованія германскимъ фронтомъ Великаго Князя Николая Николаевича, а для австро-румынскаго фронта военнаго министра того времени генералъ^адъютанта Куропаткина. При этомъ секретнымъ рескриптомъ на имя послдняго, даннымъ въ феврал 1903-го года, было указано, что, въ случа военнаго столкновенія Россіи съ европейскими Державами, Государь приметъ на себя лично Верховное Главнокомандованіе.

По поводу сдланныхъ предназначеній, Государъ Императоръ неоднократно говорилъ генералъ-адъютанту Куропаткину:

— Я твердо остановился на Великомъ Княз Никола Николаевич и на Васъ, какъ на будущихъ Главнокомандующихъ фронтами въ случа войны. Мое довріе къ Вамъ обоимъ у меня полное. Надюсь, что на моя вкъ Васъ хватитъ.

Но съ теченіемъ времени эти слова были, однако, столь же твердо забыты: Великому Князю, посл 1905-го года, пришлось

нести на себ внутреннее недовріе Монарха, а А. Н. Куропаткину, испортившему свою военную репутацію въ теченіе Русско-Японской войны, начинать войну 1914-18 г.г. въ роли командира Гренадерскаго корпуса, да и то посл большихъ съ его стороны хлопотъ.

Равнымъ образомъ вывтрилось и содержаніе февральскаго рескрипта 1903-го года, съ которымъ было знакомо лишь очень ограниченное число лицъ.

Сообщая о состоявшихся предназначеніяхъ, Государь писалъ въ 1902-мъ гоі Великому Князю, что дйствовавшее въ то время мобилизаціонное расписаніе № 18 должно оставаться безъ перемнъ, и что измненія въ план дйствій, которыя признаетъ нужнымъ внести Великій Князь, могутъ найти себ отраженіе лишь при составленіи новаго расписанія № 19-го.

«Наиболе тревожитъ меня предвзятость, ловидимом, мннія Николая Николаевича относительно того плана, который онъ предложилъ Государю». — Такъ пишетъ въ своемъ дневник А. Н. Куропаткинъ. — «Я всего боле боюсь, что это будетъ ршеніе для насъ невыгодное — отдать безъ борьбы весь передовой театръ и, яе принимая боя на Нарев или у Блостока, или на Червонно-Борской позиціи, отступить къ Барановичамъ или Минску».