Великий князь Николай Николаевич

Великій Князь былъ большимъ любителемъ всякаго рода построекъ и въ этомъ отношеніи онъ унаслдовалъ страсть своего дда Императора Николая І-го. Онъ самъ прекрасно комбинировалъ и вычерчивалъ схемы деревенскихъ хозяйственныхъ сооруженій, которыя и осуществлялись имъ въ его подгородномъ имніи «Беззаботномъ». Это «Беззаботное» лежало подъ Петербургомъ, между Стрльной и Краснымъ Селомъ, въ 8-10 верстахъ къ югу отъ Стрль-пы. Въ немъ было земли всего лишь около 240 десятинъ; для жизни былъ выстроенъ обыкновенный деревянный небольшой домъ, но дополнительныхъ затй было много. — Великій Князь Николай Николаевичъ страстно любилъ животныхъ и однимъ изъ любимйшихъ развлеченій его была забота по разведенію у себя улучшенныхъ породъ лошадей, коровъ, овецъ, козъ, собакъ и всякаго рода птицы. Все это жило и кормплось пастью въ «Беззаботномъ», пастыо въ другомъ его имніи «Першино» Тульской губерніи.

Въ «Беззаботномъ» главной отраслью хозяйства было разведеніе какой то особой породы срыхъ козъ, дававшихъ вкусное, легко усвояемое и особо питательное молоко. Этотъ видъ молочнаго хо-етва былъ у него поставленъ образцово. Я помню съ какимъ увлеченіемъ и искренней гордостью Великій Князь разсказывалъ намъ въ €тавк, въ минуты отдыха, о способахъ промывки посуды, отнимавшей у козьяго молока особый присущій ему непріятный привкусъ. Виднъ былъ сразу тонкій и много читавшій сельскій хозяинъ. Очевидно, что весь удой былъ нарасхватъ, разбирался на мст; все же высоко-культурпое хозяйство, въ конечномъ счет, кром убытка ничего не давало. Но его веденіе служило источникомъ наслажденія для его хозяина ; въ него онъ вкладывалъ, какъ это ни странно звучитъ, свою нжную душу. Разумется, что теперь это имніе, какъ водится, разграблено начисто.

Козамъ «Беззаботнаго» п мое «спасибо», а ихъ хозяину, Великому Княсго Николаю Николаевичу — глубокая душевная признательность за тонкое ко мн въ прошломъ вниманіе и деликатную обо мн заботу. — Занимая должпость Генералъ-Квартирмейстера въ Ставк, я зимою 14/15 г. заболлъ, на почв переутомленія, нервной экземой лвой руки. Болзнь была очень упорной н мучительной при перегруженности работой. Кром всякаго рода медицинскихъ средствъ, мн прописана была строжайшая молочная діэта, и я не могъ отказаться отъ настойчиваго почти требованія Великаго Князя перейти на молочное довольствіе ему принадлежавшихъ козъ «Беззаботнаго». Ежедневно, съ пассажирскимъ поздомъ, мн доставлялась оттуда суточная порція безподобнаго свжаго козьяго молока, пользованіе которымъ, конечно, ускорило мое-выздоровленіе. Но независимо отъ этого, я усплъ убдиться на самомъ себ въ томъ, какъ Великій Князь могъ быть тонко внимателенъ и заботливъ къ людямъ, которые его окружали п работали вмст съ нимъ. Съ безконечною благодарностью я вспоминаю объ-этомъ трогательномъ эпизод, оставпрлпемъ во мн неизмнную намять о необыконвенно душевномъ и заботливомъ человк, какимъ но существу былъ Великій Князь Николай Николаевичъ.

Другое имніе Великаго Князя «Першино» находилось въ Тульской губерніи. Вначал оно состояло также изъ небольшого количества десятинъ, затмъ кое что было прикуплено, но въ общемъ,., по размрамъ, это имніе всегда оставалось имніемъ средняго русскаго помщика. Въ немъ имлся небольшой домъ и рядомъ нсколько флигелей, въ которыхъ останавливались гости п жплп служащіе имнія. Въ этомъ своемъ имніи Великій Князь бывалъ только осенью, посл лагерныхъ сборовъ и маневровъ, отдаваясь въ^ немъ своей страсти къ псовымъ охотамъ. Жилъ онъ тамъ вполн, скромно, ничмъ не выдляясь изъ круга помщиковъ средняго достатка. Собирались у него для участія въ охот только его близкіе-знакомые — не великосвтскіе гости, а просто сосди-помщики и пріятели-офицеры, съ которыми хозяина ближе сводили случай, или судьба. Для охоты арендовались дополнительныя «мста» и содержалась свора «борзыхъ». Этими борзыми Великій Князь охотно снабжалъ отъ себя п кавалерійскіе полки, съ возмщеніемъ лншь-стоимости провоза собакъ и провожатыхъ.

Великій Князь Николай Николаевичъ былъ не только страстнымъ любителемъ охоты съ борзыми, такъ отвчавшей его пылкой ч стремительной натур. Онъ былъ также отличный стрлокъ, и любплъ ружейную охоту. Въ виду его страсти къ охот, онъ всегда приглашался на царскія охоты въ Бловжъ и Скверневицы, что-особенно сблизило его съ Польскимъ краемъ.

Я хорошо помню въ его петербургскомъ кабинет на стн надъ столомъ изумительную по размрамъ пару роговъ огромнаго оленя, убитаго на одной изъ охотъ двумя послдовательными выстрлами¹,.

произведенными имъ и, кажется, княземъ Кочубеемъ. Первымъ выстрломъ Кочубея зврь былъ раненъ, но продолжалъ уходить; его догналъ второй выстрлъ Великаго Князя, которымъ зврь и былъ убитъ наповалъ. ІІо обоюдному согласію, голова лося съ его рогами •«тала собственностью Кочубея; послдній же, въ свою очередь, подарилъ Великому Князю на память дубликатъ изъ какой то искусственной массы.

Охота для Великаго Князя была удовольствіемъ и забавой; пакъ я сказалъ, она отвчала его страстной кипучей натур.