Великий князь Николай Николаевич

Подобно тому, какъ въ «Беззаботномъ», першинская усадьба была такъ же полна всякаго рода жчівотными. Кром разсадника «собакъ, тамъ производились, подъ руководствомъ спеціалистовъ, •опыты скрещиванія различныхъ породъ лошадей (арденны), съ цлью полученія типа хорошей рабочей лошади, а также выращивались особыя породы коровъ и овецъ. Все кругомъ было чистопородное и полно жизни; все было сыто, выхолено, хотя безъ излишней роскоши, и довольно. Наличіе въ животныхъ извстнаго аристократизма породы и всеобщаго довольства доставляло Великому Кня-вю истинное удовольствіе; въ этомъ сознаніи онъ видлъ радость жизни.

У отца Великаго Князя, Николая Николаевича (Старшаго) когда то были огромныя лсныя угодья въ раіон города Борисова (Минской губерніи). Постепенно они перешли въ удлы, или въ частныя руки — хорошо не знаю — вслдствіе постоянной нужды въ деньгахъ. Великій Князь Николай Николаевичъ (Младшій) сумлъ еще до войны эти угодья выкупить. Когда въ 1915-мъ году, подъ вліяніемъ военной обстановки, Ставк пришлось отходить изъ Бара-новичей на востокъ, то квартирьеры, посланные для выбора мста-подъ новую Ставку, остановили свой выборъ на Борисов, въ ко-.доромъ имлись существенныя удобства для размщенія Ставки. Великій Князь, однако, категорически воспротивился переходу Ставки въ Борисовъ, изъ чувства внутренней деликатности, опасаясь, чтобы не сказали, что Главнокомандующій живетъ у себя въ имніи. Ставка поэтому перешла въ мене удобный Могилевъ, какъ извстно, лежавшій въ сторон отъ главныхъ желзнодорожныхъ сообщеній. Государь, принявшій на себя впослдствіи обязанности Верховнаго Главнокомандованія дйствующими войсками, все время стремился перехать изъ Могилева, не то въ Смоленскъ, не то прямо въ Москву.

Въ воспоминаніе о своемъ борисовскомъ имніи, Великій Князь, -выхавъ заграницу, проживалъ офиціально во Франціи подъ скромной фамиліей «Борисова».

ГЛАВА -я.

ВЪ ОЖИДАНІИ ВОЙНЫ.

1. Степень вліянія Белинаго Князя на вншнюю политику Россіи наканун войны.

Съ именемъ Великаго Князя Николая Николаевича, у многихъ*, особенно въ Германіи, связано представленіе, какъ о лиц, мощно вліявшемъ на русскую вншнюю политику въ годы, предшествующіе войн. Часть германскаго общества приписываетъ даже его, якобы, Настойчивому вліянію на Царя и даже на французское правительство созданіе такой обстановки, которая длала возникновеніе войны съ Германіей въ 1914-мъ году неизбжнымъ.

Усвоивъ столь предвзятую точку зрнія, эти лица на основаніи только того факта, что Великій Князь Николай Николаевичъ лично не питалъ симпатій къ до-военной политик Германіи и, наоборотъ, являлся убжденнымъ сторонникомъ дружбы съ Франціей, ищутъ доказательствъ своего мннія въ предположеніи о наличіи какой то особой миссіи, выполненной Великимъ Княземъ Николаемъ Николаевичемъ въ періодъ посщенія имъ въ 1912-мъ году Франціи, равно въ содержаніи тхъ мимолетныхъ бесдъ, которыя президенту французской республики г. Пуанкарэ пришлось вести съ Великимъ Княземъ Николаемъ Николаевичемъ, во время пребыванія перваго въ Россіи въ 1914-мъ году, наканун войны. Великому Князю приписывается также роль какого-то тайнаго воинствующаго инспиратора въ переговорахъ, которые были вполн естественны между случайно встртившимися министрами иностранныхъ длъ двухъ дружественныхъ и союзныхъ націй.

Я ршаюсь категорически опровергнуть это предвзятое мнніе.