Великий князь Николай Николаевич

Вмст съ тмъ Императоръ Николай II не терплъ и случаевъ непрошеннаго вмшательства постороннихъ лицъ въ дятельность отдльныхъ вдомствъ, тмъ боле дипломатическаго. Это вмшательство всегда вызывало со стороны Царя вопросъ: «А Вы говорили съ соотвтствующимъ Министромъ по этому вопросу?». — Г-ъ другой стороны въ годы, непосредственно предшествовавшіе войн, Великій Князь Николай Николаевичъ далеко не пользовался такимъ довріемъ у Государя, какъ это было нсколько рапьгае. Его считали при Двор главнымъ виновникомъ дарованія Манифеста 17-го октября и недовріе, вызывавшееся этимъ обвиненіемъ, раз-жигалоеь не только недружелюбнымъ отношеніемъ къ нему нкоторыхъ реакціонныхъ министровъ, но и тайнымъ вліяніемъ извстнаго Распутина, участіе котораго въ направленіи государственныхъ длъ можно установить уже за нсколько лтъ до 1914-го года. Къ тому же, подъ вліяніемъ того же отвергнутаго въ семь Великаго Князя Распутина и другихъ причинъ семейнаго характера, Императрица Александра Федоровна глубоко возненавидла жену Великаго Князя Николая Николаевича Великую Княгиню Анастасію Николаевну и ея сестру Милицу Николаевну, жіену брата Великаго Князя — Петра Николаевича, и потому всемрно стремилась отвести Николая Николаевича отъ какого либо активнаго вліянія на Царя. Лишь подъ давленіемъ общественнаго мннія и личныхъ достоинствъ этого лица, какъ военоначальнпка, состоялось его назначеніе Верховнымъ Главнокомандующимъ посл объявленія Россіи Германіей войны, и слдовательно только съ этого времени его голосъ получилъ возможность вліять на вопросы военно-дипломатическаго характера.

Великій Князь Николай Николаевичъ во время посщенія Президента Французской Республики состоялъ Главнокомандующимъ войсками Гвардіи и Петербургскаго военнаго округа, то есть, былъ старшимъ военнымъ начальникомъ надъ всми войсками въ столиц и ея окрестностяхъ. Только въ качеств такового и одного изъ старшихъ представителей царствующей династіи, онъ далъ Президенту Республики и Императорской чет въ Красномъ Сел обдъ и имлъ близкій доступъ къ участію въ тхъ торжествахъ и военныхъ смотрахъ, которыми были ознаменованы дни 20-23 іюля 14-го года.

Какъ военный, занимавшій одну изъ высшихъ строевыхъ должностей въ русской арміи, онъ, слдя за неизбжнымъ ходомъ событій въ Европ, могъ, конечно, мечтать о побд русскаго оружія и даже обязанъ былъ стремиться къ обезпеченію успха въ предстоящей борьб, но его личное настроеніе не могло имть и не имло никакого вліянія на обостреніе возникавшаго конфликта и ускореніе его разршенія вооруженной рукой.

Я могу привести еще одно соображеніе въ доказательство изложеннаго положенія. — Бывшій при Император Никола. II весьма долгое время передъ войной Министръ Иностранныхъ Длъ С. Д. Сазоновъ, несмотря на свою вншнюю мягкость, былъ въ основныхъ вопросахъ политики человкомъ весьма твердыхъ убжденій, не допускавшимъ посторонняго вмшательства въ дла его вдомства, особенно если это вмшательство грозило для Россіи серьезными опасностями. Между тмъ, его Балканская политика, во глав которой стояло стремленіе избжать войны, встрчала на своемъ пути рядъ затрудненій со стороны Великихъ Княгинь Анастасіи и Милицы Николаевны — родныхъ дочерей Короля Черногорскаго, стремившихся къ улучшенію и упроченію на Балканскомъ полуостров положенія Черногоріи. Извстенъ, по ходившимъ разсказамъ, даже на этой почв случай очень рзкаго разговора С. Д. Сазонова съ Великой Княгиней Милицей Николаевной. — Такъ какъ Великая Княгиня Анастасія Николаевна состояла въ супружеств съ Великимъ Княземъ Николаемъ Николаевичемъ, а сестра ея Милица Николаевна была замужемъ за братомъ Николая Николаевича, Великимъ Княземъ Петромъ Николаевичемъ, то обстоятельства эти клали серьезный отпечатокъ на отношенія С. Д. Сазонова къ Великому Князю Николаю Николаевичу, которыя были въ общемъ очень сдержанными. Бывшіе старшіе чины Министерства Иностранныхъ Длъ, однако, еще совсмъ недавно, категорически свидтельствовали мн, о чрезвычайно тактичномъ и сдержанномъ поведеніи въ балканскихъ вопросахъ Великаго Князя Николая Николаевича, предпочитавшаго полнйшее невмшательство въ исканія Великихъ Княгинь. Эти свидтельства совпадаютъ вполн и съ моими личными наблюденіями, но въ боле поздній періодъ времени. 1914-1915 годы. Нейтральность Великаго Князя Николая Николаевича къ черногорскимъ притязаніямъ была настолько велика, что даже въ вопрос о будущихъ границахъ Черногоріи (въ 1915 году дипломатія Державъ Согласія занималась весьма усердно вопросами о границахъ!). Великій Князь предпочелъ предоставить опредленіе желаній Черногоріи Великой Княгин Милиц Николаевн, которая и изложила ихъ, по предложенію Им- ^г ператора Николая П. въ особомъ письм отъ 5-го апрля 1915-го года изъ Кіева, гд проживали об черногорскія княгини.