Великий князь Николай Николаевич

Такимъ образомъ, помимо личной позиціи невмшательства, цлый рядъ условій фактически препятствовалъ Великому Князю Николаю Николаевичу войти активнымъ лицомъ во вншнюю политику Россіи, смежную по времени съ войной, не говоря уже о томъ, что его особое семейпое положеніе подсказывало Великому Князю необходимость соблюденія извстнаго такта и строгой сдержанности.

Лишь посл назначенія Великаго Князя Николая Николаевича Верховнымъ Главнокомандующимъ, онъ, по необходимости, сталъ ближе къ вншней политик Россіи. Въ этотъ періодъ времени С. Д. Сазоновъ убдился въ общности ихъ точекъ зрпія по нкоторымъ политическимъ вопросамъ; отношенія ихъ замтно сгладились и постепенно улучшились до степени вполн доврчивыхъ.

Но особенно Сазоновъ проникся уваженіемъ къ Великому Кня-

ею посл ршительной попытки прогрессивно настроенныхъ членовъ Совта Министровъ, къ числу которыхъ принадлежалъ и нашъ Министръ Иностранныхъ Длъ, воздйствовать на Императора Николая 11-го въ смысл сближенія съ общественными силами страны. Эта попытка была сдлана въ знаменательный день 27-го іюня 1915-го года въ Ставк и она будетъ мною описана подробно въ соотвтствующемъ мст настоящей книги. Близкій сотрудникъ С. Д. Сазонова, Директоръ Канделяріи Министерства Иностранныхъ Длъ баронъ Шиллингъ, прізжавшій совмстно съ С. Д. Сазоновымъ въ Ставку, лично мн говорилъ, что его министръ выразилъ свое крайнее удовлетвореніе тмъ обстоятельствомъ, что Великій Князь, въ своемъ слов во время совщанія, высказалъ громогласно рядъ мнній, идентичныхъ съ мыслями, выраженными на бывшемъ совщаніи самимъ Сазоновымъ, и что по многимъ отдльнымъ вопросамъ Великій Князь горячо поддерживалъ мнніе прогрессивной части совщанія. Увы, эти усилія, какъ увидитъ читатель, оказались напрасными!...

2. Отношенія Россіи съ Франціей и Англіей.

Сближеніе между Россіей и Франціей, начавшееся въ царствованіе Императора Александра Ш-го, выразилось, подъ вліяніемъ активной политики Центральныхъ Державъ, опиравшейся на тройственный союзъ, въ заключеніи оборонительной военной конвенціи. Послдняя была, выработана въ 1892-мъ году и подписана начальниками генеральныхъ штабовъ обоихъ государствъ, генералами Обручевымъ и Буадефромъ.

Основная мысль этой конвенціи заключалась въ томъ, что об договаривающіяся стороны, Россія и Франція, обязывались другъ передъ другомъ, при первомъ извстіи объ общей мобилизаціи враждебнаго имъ тройственнаго союза, мобилизовать вс свои вооруженныя силы и сосредоточить ихъ къ угрожаемымъ границамъ. Затмъ дальнйшія дйствія обоихъ государствъ должны были зависть отъ дйствій противной стороны, причемъ, въ случа нападенія Германіи или другой державы тройственнаго союза, поддержанной Германіей, на одну изъ договаривающихся державъ, другая должна была придти первой на помощь, для чего использовать вс свободныя силы противъ Германіи, какъ главы враждебнаго имъ союза.

Оборонительный характеръ этой конвенціи вытекаетъ изъ приведеннаго содержанія конвенціи съ полной очевидностью. Дйствія Россіи и Франціи должны были «вытекать» изъ враждебной ини-

ціативы державъ тройственнаго союза вообще, и Германіи въ частности.

По прошествіи нсколькихъ лтъ, взаимныя связи державъ согласія окрпли настолько, что въ 1889 году стало возможнымъ заключеніе политическаго соглашенія, къ которому упомянутая выше военная конвенція стала однимъ изъ дополненій.

Политическое соглашеніе 1889 года не заключало въ себ впрочемъ ничего новаго. Оно подтверждало, но въ еще боле общихъ чертахъ мысль о взаимной другъ другу помощи двухъ государствъ, въ случа нападенія на одного изъ нихъ третьей державы, причемъ основанія помощи и характеръ ея попрежнему должны были опредляться названной выше военной конвенціей 1892-го года.

Политическое соглашеніе 1889-го года оставалось безъ измненій вплоть до самаго возникновенія войны. Оно очень долго хранилось нами въ строгой тайн, п во всхъ случаяхъ французская нація именовалась нами только «іа паііоп аіііёе». Лишь подъ вліяніемъ настойчиваго желанія правительства Франціи о боле открытомъ рекламированіи союза, во время прощальнаго обда, даннаго русскимъ Итераторомъ Николаемъ И-мъ Президенту Лубэ, при отъзд его изъ Петербурга посл посщенія Россіи, Императоръ Николай въ прощальномъ своемъ тост употребилъ выраженіе: «Іа паііоп ашіе еі аіііёе». Эта добавка очень оорадовала общественное мнніе Франціи и съ тхъ поръ наличіе союза перестало уже боле отвергаться.