Великий князь Николай Николаевич

Для Россіи этотъ вопросъ окончательно выяснился лишь къ 4 августа 1914-го года. Телеграммой отъ этого числа графъ Бенкендорфъ, русскій посолъ въ Лондон сообщалъ въ Петербургъ Сазонову: «Грэй мн сказалъ, что отнын мы союзники. Россія и Англія были поставлены въ необходимость обратиться къ войн по параиельнымъ причинамъ. — Въ Англіи, добавлялъ Грэй, врятъ въ святость договоровъ; если мы позволимъ ихъ преступать даже тамъ, куда можетъ достигнуть наша сила, то все зданіе мира рухнетъ. — Европа покоится на баз договоровъ. Малыя государства обязаны имъ своимъ существованіемъ. Сегодня Бельгія, завтра Голландія.... Это возвращеніе къ первобытнымъ временамъ!».

— Я сказалъ ему, — добавляетъ въ той же телеграмм графъ Бенкендорфъ, — что роль Россіи во всемъ похожа на роль Англіи: мы защищаемъ малыя государства на Балканахъ, Англія •— на свер Европы!....»

3. Была ли Россія готова къ войн^?

27-го февраля 1914-го года, въ вечернемъ выпуск извстной хотя и второразрядной петербургской газеты «Биржевыя Вдомости» появилась статья: «Россія готова къ войн».

Эта статья приписана была перу русскаго военнаго министра генерала Сухомлинова, или по крайней мр его иниціатив. — Въ ней шла рчь о быстромъ рост военной мощи Россіи и достигнутыхъ въ этомъ направленіи результатахъ.

Такъ ли это было на самомъ дл? II не правъ ли былъ германскій посолъ въ Петербург графъ Пурталесъ, назвавъ эту статью «фанфаронадой», вызванной желаніемъ военнаго министра отмтить свое пятилтіе (1909-1914 г.г.) пребыванія въ должности?

Русско-Японская война и отчасти революція 1905-го года совершенно разстроили наши вооруженныя силы. Испытывая большія финансовыя затрудненія, Россія только въ 1910 году могла прн-ступить въ возрожденію этихъ силъ, которое по той же причин финансоваго разстройства страны не могло быть инымъ, какъ только очень постепеннымъ. — Въ теченіе 4-хъ лтъ съ 1910-го по 1914-й годъ, благодаря особенной отзывчивости 4-й Государственной Думы и такимъ ближайшимъ сотрудникамъ военнаго министра, какъ генералы Мышлаевскій и Поливановъ, было сдлано очень много, но еще боле осталось недодланнаго. — Страна лишь частично возстановила свою безопасность, но къ веденію наступательной войны она совсмъ не была готова.

Не приходится говорить уже о томъ, что не было главнаго: не было доврія народа къ правительству, не было сознанія государственнаго единства, взамнъ же таковыхъ въ народ царилъ мракъ темнаго невжества и опаснаго разслоенія. — При такихъ условіяхъ. страна не могла выставить сознательныхъ воиновъ и проявить необходимую внутреннюю крпость для твердаго противостоянія тмъ напряженіямъ, которыя требуются всякой серьезной войной. Дальневосточныя событія 1904-05 г. г. эти выводы подтвердили весьма рельефно.

Но даже устройство самой арміи, отчасти по косности традицій, отчасти по соображеніямъ финансоваго порядка и промышленной немощи Россіи, носило на себ характеръ такой вооруженной силы, которая пригодна лишь для цлей пассивной обороны въ предлахъ территоріи. Грузная организація, недостаточное снабженіе артиллеріей (не только тяжелой, но и легкой), равно другими техническими средствами, крайне ограниченное обезпеченіе боевыми запасами,

безъ возможности ихъ пополненія промышленными силами собственной страны, наконецъ, несовершенный командный составъ, лишенный единства школы, не пріученный къ проявленію иниціативы, не умвшій ни подготовить, ни вдохнуть въ войска наступательный порывъ, — вс эти условія и качества вызывали сомнніе въ успх широкихъ наступательныхъ дйствіи.

А между тмъ, необходимость отстаивать свое великодержавное достоинство и международное положеніе не допускали возможности, въ случа военныхъ осложненіи, ограничиться встрчей непріятеля на своей территоріи.

Въ самомъ дл. — Хотя военная конвенція, заключенная въ 1892-мъ году между Франціей и Россіей, носила, по ея политическому замыслу, строго оборонительный характеръ, имвшій въ виду совмстныя вооруженныя дйствія, лишь въ случа нападенія на одну изъ договаривающихся сторонъ — Францію или Россію — Германіи или тругоп державы Тройственнаго Союза, поддержанной Германіей, тмъ не мене «стратегически» отъ Россіи требовалось быстрйшее наступленіе въ предлы Восточной Преніи, съ довольно значительною частью ея вооруженныхъ силъ.

Съ другой стороны — вызывающее поведеніе Австро-Венгріи, изо дня въ день совершенствовавшей свои вооруженныя силы, настаивавшей на такъ называемой «предупредительной» войн и давно уже пользовавшейся временной слабостью Россіи для утвержденія своего вліянія на Балканахъ, требовало пашей готовности къ наступленію на юго-западныхъ границахъ государства.