Великий князь Николай Николаевич

Такое же согласіе было получено впослдствіи и отъ французскаго правительства, предписавшаго своему послу въ Петроград М. Палеологу сдлать русскому министру въ письменной форм заявленіе о Константинопол и проливахъ, идентичное съ тмъ, которое имъ получено было отъ великобританскаго посла.

Какъ будетъ изложено нсколько дальше, Верховный Главнокомандующій Великій Князь Николай Николаевичъ никогда не считалъ возможнымъ осуществленіе задачи по овладнію пролива* ми вооруженною рукой. — Онъ поэтому считалъ необходимымъ довольствоваться однимъ дипломатическимъ заявленіемъ нашихъ союзниковъ объ ихъ согласіи на разршеніе, въ случа побдоноснаго окончанія войны, вопроса о проливахъ согласно нашего желанія. — Задача эта, какъ мы видли, была русскими дипломатами разршена благополучно, но насколько правы были т, кто говорилъ, что только добытое «кровью и желзомъ» можетъ считаться прочнымъ! Длежъ шкуры не убитаго медвдя оказался занятіемъ, боле чмъ празднымъ I

НАЗНАЧЕНІЕ ВЕЛИКАГО КНЯЗЯ НА ПОСТЪ РУССКАГО ВЕРХОВНАГО ГЛАВНОКОМАНДУЮЩАГО.

1. Два кандидата.

Императоръ Николай ІІ-й былъ несомннно человкомъ съ неустойчивой волей. Упорство въ немъ причудливо сочеталось съ полнымъ безволіемъ. Вмст съ тмъ онъ не выносилъ надъ со®ою чужого вліянія, всегда его чувствовалъ, и склоненъ былъ часто безъ основаній поступать наперекоръ совтамъ лицъ, которымъ онъ почему либо не доврялъ.

Отсюда — его поспшное стремленіе поскоре удалить отъ себя всхъ министровъ своего отца, пользовавшихся извстнымъ авторитетомъ, и окружить себя въ большинств случаевъ людьми угодливыми, податливыми, которые не утомляли бы его своими твердыми и опредленными докладами.

Присущее упорство, опиравшееся, быть можетъ, на мистическое чувство «непогршимости Божьяго Помазанника», каковымъ себя полагалъ Императоръ Николай, приводило этого глубоко несчастнаго и лично симпатичнаго человка, подъ незамтнымъ воздйствіемъ чужой непреклонной воли, къ поступкамъ, иногда совершенно необъяснимымъ Лучшимъ примромъ тому можетъ служить результатъ извстнаго свиданія Русскаго Императора съ Германскимъ Императоромъ Вильгельмомъ II въ Бьерк 11-го іюля 1905-го года, во время котораго Императоръ Николай, будучи въ союз съ Франціей, подписалъ отъ лица Россіи оборонительный договоръ съ Германіей, доставившій впослдствіи много хлопотъ русскому Министерству Иностранныхъ длъ.

Въ сущности столь же нелогичнымъ актомъ, съ точки зрнія «самодержавнаго» принципа, которымъ до послднихъ дней сво-

его царствованія руководился Императоръ Николай, было также-подписаніе имъ акта 17-го октября 1905-го года, устанавливавшаго начало перехода Россіи къ конституціонному строю. — Императоръ Николай самъ признавался, что этотъ актъ былъ имъ данъ въ припадк «лихорадки», охватившей Дворъ, подъ вліяніемъ революціонныхъ событій въ Россіи 1905-го года. — Только искреннее убжденіе графа Виие, поддержанное Великимъ Княземъ Николаемъ Николаевичемъ, и твердое слово Д. Трепова, которому Царь безгранично врилъ, ршили дло.

Но этихъ насилій надъ собою Императоръ Николай никогда не прощалъ. — Всю свою остальную жпзнь онъ таилъ недоброжелательное п недоврчивое чувство къ своему «либеральному» дяд. Лишился вскор вліянія и гр. Витте, не миновать бы немилости, вроятно, также и Д. Трепову, если оы послдній весьма скоро, посл своего поступка, не скончался отъ сердечнаго припадка.

Чувство недоврія и нкоторой зависти къ растущей популярности Великаго Князя Николая Николаевича, особенно укрпилось подъ вліяніемъ Императрицы Александры Феодоровны п дворцовыхъ настроеній, ее окружавшихъ.

Въ сущности, извстно только одно лицо, сумвшее вполн овладть личностью послдняго русскаго Монарха. — Это была его жена Императрица Александра Федоровна, «Аликсъ», какъ звалъ ее Императоръ Николай и неофиціально вся царская семья. — Эта полубольная женщина постепенно завладла умомъ, сердцемъ, всми поступками и мыслями своего мужа, который передъ ея волей стушевался окончательно. — Впитавъ въ себя преклоненіе передъ самодержавіемъ и вру въ какую то неземную связь Русскаго Царя съ его народомъ, она приблизила къ своей царственной семь Распутина, простого сибирскаго мужика, который вслдствіе своего крайняго невжества и аморальности, явился проводникомъ къ царскому престолу, самыхъ темныхъ вліяній, сгубившихъ, въ конц концовъ Россію. Внимая его совтамъ Императрица направила вс свои силы и 'болзненно-твердую волю на поддержаніе въ ея муж ршимости бороться до конца противъ тхъ политическихъ уступокъ, которыя властно подсказывались жизнью п возросшимъ сознаніемъ русскаго народа.

Императоръ Николай ІІ-й, кром отмченныхъ выше чертъ, отличался еще необыкновенно тонко развитымъ чувствомъ самолюбія и ревности въ отношеніи къ собственному престижу.

_ Какъ будто въ Россіи политику длаетъ министръ иностранныхъ длъ, сказалъ онъ однажды, съ нкоторымъ раздраженіемъ п мелкою обидою въ голос, по поводу одного изъ шаговъ, приписанныхъ въ Ставк Сазонову!