Великий князь Владимирский

Мне, соответственно, перепало 1 500 000 гривен. С учетом уже имевшегося от разграбления ставки – 2 миллиона. Из этих средств я выделил 100 000 гривен князю Мстиславу Давыдовичу, как его долю в добыче. Еще 600 000 уйдет моему войску, выплаты наследникам погибших и ставшим инвалидами. Таким образом в казну поступит 1 300 000 новгородок. Астрономическая сумма!

- Напоминаю! Чтобы не обесценить наши трофеи, пускать в оборот следует не более 10% в год от полученного при дележе. - Еще раз предупредил союзников. - В следующем году соберемся, как планировали, и уточним. Но пока придерживаемся такого количества. А лучше - меньше.

Те согласно кивнули. Никто не хотел потерять существенную часть неслыханной добычи из-за инфляции. Мне же придется еще хуже, так как выплатив долю войскам, я вынужден буду использовать еще меньший процент из захваченного, пока солдатское серебро не освоит экономика моих земель.

Затем я построил своих бойцов: и пехоту, и помещиков, и витязей, и объявил им, сколько серебра получит каждый. На сегодняшний день, в среднем, выходило по 50 гривен в руки. Для смерда, горожанина, кметя и витязя, не входящего в высший аристократический круг, это были огромные деньги. Учитывая, что от меня они, ежемесячно, получали оговоренную плату, у тех, кто не спустил заработанное на девок, выпивку и наряды, скопилось достаточно на безбедную старость.

Первыми покинули нас Бачман и эмир. Половец собрал разбежавшихся соплеменников из армии Батыя, принял их под свою руку и направился в междуречье Волги и Днепра, ловить недобитков и восстанавливать половецкую власть над Степью. Ильхам-хан проделал тоже самое с мордвой, буртасами, башкирами, мадьярами и поскакал в Волжскую Булгарию.

Сразу же за ними из лагеря ушла экспедиция в Крым. Перед отплытием Мстислав Давыдович признался мне, что бывал, и не раз, там в молодости. Увиденное произвело тогда на него, жителя лесостепи, неизгладимое впечатление. Так что кочевряжился и недовольно бурчал князь из вредности. На самом деле променять свое разоренное княжество на крымские земли он был совсем не прочь. И даже уже строил планы на берег Черного моря, в будущем называвшемся Тавридой. Раньше там кочевали лукоморские половцы, но их перебили монголы. Так что шанс захватить ничейные земли был. А еще он претендовал на бывшее Тмутараканское княжество. Что ж, в эпоху безвластия предприимчивый человек с хорошим войском и полной казной способен совершить многое. Пусть дерзает. Хотя я и сомневался, что у него получится. Объявить то земли своими не трудно, а вот удержать … В Тавриде сейчас просто нет населения, все сгинули, не на кого опереться.

Следом за Мстиславом Давыдовичем погнали на продажу в Крым толпы монгольских рабов, захваченных в ставке. Этим путь предстоял долгий. Только жену Гуюка, ее сыновей и служанок оставил при себе, отошлю на родину, как только сумею.

Последними уходили я и дядя. Срубили, перед этим, часовню около братских могил. Со временем планирую поставить тут каменную. Может даже церковь, а то и собор. Рядом переправа, жители всегда есть, присмотрят. Все же в этом месте я взял историю за воротник, хрястнул ее мордой об землю и заставил пойти по иной дороге.

Мы направились к Киеву, где и простояли неделю. Дядя свою долю уже отправил под охраной в Новгород, я же только формировал караван. Из Путивля прибыли сироты и добыча, захваченная в ставке. Добавил на возы и ладьи вторую часть добычи, доспехи погибших и раненых пехотинцев, самих раненых, выделил в охрану помещиков, оставшихся под рукой, остатки отряда прорыва, тысячу арбалетчиков, пять фальконетов и отправил всю эту банду в Белую Гору, под присмотром Казимира. При нем была стопка грамот к боярам, Илье и тиуну Григорию, с наказами, что со всем этим добром делать. Жители Киева смотрели, открыв рты, на два небывалых размеров каравана, ладейный и сухопутный. Не осталось у меня людей, чтобы обеспечить достойной охраной сразу оба, так что пойдут потихоньку, параллельно друг другу.

Таким образом у меня под рукой оказалась только полная терция Федора Горелого и десять орудий с обслугой. Зато у дяди было больше пяти сотен кавалерии, да еще литовцы с дружинами, между которыми предстояло разделить Литву. Еще 800 всадников присоединятся позже, вернувшись из Новгорода. С одной стороны, не много, а с другой, нет пока на Руси силы, способной сравнится с нашей.

На последок приказал своим людям в Путивле раздать продукты со складов нуждающимся жителям левобережья, пригрозив карами за попытки нажиться на них. Склады в Воине и Лукомле мы выгребли для предстоящего похода. Ну вот и все, пора в путь.