Великий маг Каладиус. Хроники Паэтты. Книга IV

Обычно Силия звала его братцем либо Коном, и теперешнее обращение полным именем стало для него главным предвестником беды. Что-то случилось, и у него не было сейчас сил вести светские беседы. Мысли юноши путались от страха.

– Я не вижу Тианы, – проговорил он и сжался, увидев, как на секунду исказилось лицо сестры. – Где она?

– Её здесь больше нет, – стараясь говорить спокойно, ответила Силия.

– Где же она? – сердце принца обмерло. – Уехала домой?

– Не знаю, – принцесса закусила губу. – Впрочем, может быть. Я не видела её со вчерашнего вечера.

Обычно в такой ситуации присутствующие фрейлины наперебой начали бы галдеть, чтобы сообщить принцу или принцессе интересующую их информацию, но сейчас в комнате повисла тишина. Девушки сидели, потупив глаза, на лицах многих читался испуг.

– Си, она арестована? – едва не срываясь на крик, спросил Конотор.

– Я ничего не знаю! – внезапно взорвалась и Силия. – Я не обязана следить за каждой своей фрейлиной. Оставь меня в покое, брат! Ты, как всегда, задаёшь слишком много вопросов!

Чувствуя, что он сейчас расплачется, Конотор стрелой вылетел из комнаты.

***

Гвардейцы пришли за принцем Конотором ночью, когда тот уже спал. Прошло почти три недели со дня ареста Тианы. Всё это время юноша ничего не знал о её судьбе – всё, что было связано с нею, было покрыто мраком и тишиной, нарушать которые он боялся. Однако же нам, автору и читателю, дана возможность видеть больше, чем нашим героям, поэтому мы можем более или менее точно восстановить всю цепочку событий.

Тиана действительно была арестована – слишком многие видели их эмоциональный разговор в лодке с наследником трона. Вероятно, среди присутствующих у пруда были и агенты службы безопасности, и, вполне возможно, они уловили какие-то обрывки разговора. Если и нет – то их легко додумали, благо, сам Конотор по своей детской наивности дал им все возможные улики.

В тот же день, когда была схвачена Тиана, был направлен отряд легионеров в поместье Сарантионов с приказом арестовать и графа Тиомея, и, на всякий случай, его супругу. Предполагалось, что они являются частью крупного заговора против его королевского величества, и что именно с данной целью они направили ко двору свою дочь.

Вероятно, имя самого принца Конотора всплыло довольно быстро. Очень просто было предположить, что задачей Тианы было соблазнение и вербовка наследника престола. Конечно, до поры до времени эти смелые рассуждения придерживались, дабы не попасть впросак. Однако, как это обычно бывает в подобного рода делах, количество арестованных по подозрению в заговоре стало быстро пополняться благодаря доносам и оговорам, а также показаниям уже схваченных участников, данным под пытками.

Король ежевечерне выслушивал доклады о ходе дела, и всякий раз спрашивал, найдено ли какое-то доказательство участия наследника в заговоре. В какой-то момент кто-то из следователей решил, что таков негласный посыл от его величества, и участь принца Конотора была решена.

Уже на следующий день сразу несколько допрашиваемых упомянули о том, что имели сношения с принцем, и это весьма заинтересовало короля. Тогда через некоторое время в одном из протоколов допроса с пристрастием появилась информация о том, что принц, якобы, передавал какие-то указания через третьих лиц непосредственно Тиане, и никого даже не смутило, что ещё недавно именно её подозревали в манипулировании наследником, а не наоборот.

В конечном итоге всё было предсказуемо. Кто-то показал на одного из поваров, который, якобы, получил от принца пузырёк с ядом, чтобы при удобном случае отравить короля. Карта с ядом была разыграна не случайно – все знали, насколько иррационален страх его величества перед отравлениями. Несчастный повар, проведя несколько часов в застенках, всё подтвердил, а вечером того же дня Конотору уже принесли пресловутый пузырёк.

– Я так и думал… – прошептал король, с опаской глядя на небольшую склянку из тёмного стекла, лежащую перед ним. – Я знал это с самого начала…

За всё время следствия он ни разу не повидался с сыном. Также он остался глух к мольбам жены и дочери, припомнив последней, в чьём штате состояла коварная изменница. После этого Силия, задыхаясь от слёз, сочла за лучшее замолчать. Обе понимали, что теперь их сына и брата может спасти лишь чудо.

Очевидно, что этим чудом мог стать лишь мессир Каладиус. Обе женщины, презрев неписаные запреты, в тот же день, когда был арестован принц Конотор, ринулись во дворец верховного мага. Увы, но словно сами боги ополчились против несчастного семейства.

Выяснилось, что Каладиус отбыл то ли в Варс, то ли и вовсе куда-то в Санн, где находились мёртвые города Кидуанской империи, пытаясь отыскать там некие материалы для своих исследований. Один из секретарей великого мага, впечатлённый тем, что перед ним едва не падали на колени королева и принцесса Латиона, пообещал попытаться дать знать первому министру о происходящем, но сразу предупредил, что надежды на это мало, поскольку тот мог быть где угодно.