Великий маг Каладиус. Хроники Паэтты. Книга IV

Рент Бабер был единственным пунтийцем среди ближайшего окружения короля Конотора. На несколько лет старше своего повелителя, он выглядел заметно лучше. Высокий и слегка грузноватый, он имел вполне приятную внешность, которая многих вводила в заблуждение. Неряшливо обрезанные седеющие волосы, торчащие во все стороны, большие тёмные глаза и какое-то рассеянно-добродушное выражение лица придавали ему сходство то ли с аптекарем, то ли с трактирщиком. В любом случае он выглядел этаким простаком, не прячущим камня за пазухой, располагающим к себе с первого взгляда. Рент частенько пользовался этим и считал это отличным подспорьем в своём ремесле. Умение расположить к себе – бесценное качество для убийцы.

Рент Бабер появился при дворе года четыре назад. Безвестный дворянчик из Загорья – вот кем он был. А теперь он – приближённый латионского короля, а в делах некоторого рода – его правая рука и главный поверенный.

Прибыв в Латион, Рент Бабер довольно быстро разобрался в том, какие ветры дуют в этом городе, и, будучи человеком предприимчивым, быстро оседлал один из таких потоков, который свёл его с нужными людьми, вхожими во дворец. Поскольку пунтиец охотно брался за любые поручения, делал их аккуратно и чисто, но при этом проявлял интеллект, отличающий его от простых исполнителей, вскоре он свёл знакомства с весьма высокопоставленными людьми.

Казалось бы, с такими талантами Баберу была прямая дорога в Гильдию Теней, где он снискал бы себе и своеобразную славу, и несомненное богатство, но честолюбивый пунтиец, похоже, изначально метил значительно выше. Он хотел стать одним из тех, кто может запросто входить к королю, скакать рядом с ним во время охоты, пить вино из одной и той же бутылки. Казалось бы, для человека с подобным происхождением и видом деятельности это было несбыточной мечтой, но только не во времена короля Конотора.

Вечно боящийся покушений монарх делал всё, чтобы сохранить свою жизнь. Поговаривали, будто он ежегодно выплачивал Гильдии Теней огромные суммы, дабы быть уверенным, что она никогда не возьмётся за заказ, направленный против него. Поэтому, когда он узнал о Ренте Бабере и о той репутации, что он заслужил, он незамедлительно приказал представить ему пунтийца.

Бабер произвёл впечатление на короля Конотора. Они говорили больше двух часов о способах покушений, причём пунтиец, понимая, что поставлено на кон, не таясь, рассказал о некоторых случаях из личного опыта. Конотор был впечатлён. Он был уверен, что если завербует Бабера, то убьёт сразу двух зайцев – не только получит опытного охранника, но и избавится от потенциальной угрозы. Так что в тот же день Рент Бабер сделался начальником созданной специально для него службы безопасности дворца.

Теперь в его задачу входил подбор ловких ребят, сведущих в своём деле, а также вербовка многочисленных шпионов среди челяди и придворных. Он хотел опутать дворец такой частой сетью, чтобы в её ячейки не просочилась бы и мышь без того, чтобы кто-то её не увидел и не зафиксировал. Как мы уже знаем, в целом ему это удалось.

Рент Бабер был авантюристом до мозга костей. Он не строил иллюзий на свой счёт и прекрасно понимал, что однажды сам окажется на эшафоте, поскольку ясно видел, во что превратился его хозяин. Но это нисколько не огорчало предприимчивого пунтийца – он воспринимал это как неизбежную плату за своё нынешнее положение. И эта плата казалась ему вполне соразмерной.

По крайней мере, ему выпала возможность пережить многих из тех, с кем он собутыльничал и смеялся за королевским столом, и которых обычно назвал «дружище». Некоторые из них умерли благодаря ему или даже вовсе от его рук. Иногда его величество давал Баберу деликатные поручения вполне определённого свойства. Окажись пунтиец в Гильдии Теней, он несомненно примкнул бы к цеху Наёмных Убийц. У Рента Бабера был талант обставлять убийства как несчастные случаи.

К своей профессии Бабер относился философски. Она приносила ему немалый доход, высокое положение в обществе, страх и заискивание окружающих – значит, она была ничем не хуже прочих. Открой он винодельню в Пунте, или займись он торговлей, или же завербуйся в латионскую армию – при любом из этих раскладов у него не было бы и десятой доли того, что он имел сейчас. А это значит – он всё делал правильно.

Ренту Баберу очень нравился собственный характер, который он сам называл лёгким. Это означало то, что он никогда не привязывался ни к людям, ни к месту, ни даже к обстоятельствам. Его никогда не мучали раскаяние, угрызения совести; он никогда не жалел ни одну из своих жертв, или же ни одну из жертв вообще. Даже в тех исключительных случаях, когда он мог заглянуть в глаза убитого им человека перед смертью, ничто не вздрагивало в его душе, даже если в течение последнего года они едва ли не каждую субботу вместе играли в карты.