Великий Моурави 1

звезды. Угрюмые рвы прильнули к еще сонным стенам замка. Только из далекого

тумана вырывается радостный гул..,

- Так, Георгий, значит, волки все же растерзали купцов?

Нузгар прищурился на вошедшего управляющего.

- Растерзали, князь, может, не волки, а барс, но это дела не меняет.

- Сандро, помни, купцов растерзал барс, иначе мой высокий гость не

нашел бы мальчиков в лесу одних. Пусть священник скрепит дарственную грамоту.

Саакадзе оглянулся на боковую башню и вскочил на коня. К нему подбежал

Арчил.

- Большой господин, возьми меня с собой. Свободный теперь, как Эрасти,

дружинником буду. В память моей матери возьми.

Георгий вопросительно посмотрел на хмуро отвернувшегося Нугзара.

"Кто раз нарушил слово, не смеет рассчитывать на доверие", - вспомнил

Нугзар.

Он притворно удивился вопросу. Разве мальчик не свободный? Георгий

может и остальных взять...

Эрасти, сверкая зубами, проворно устроил Арчила позади себя на седле.

Саакадзе погрозил Эрасти нагайкой.

Вскоре и остальные девятнадцать юных месепе очутились в Носте и под

началом Эрасти изучали науку - по змеиным тропам проскальзывать в тыл врага.

Отъехав от Ананури, Эрасти, переглянувшись с Саакадзе, незаметно для

Нугзара повернул коня в лес.

И через некоторое время в Носте въехали Эрасти и Арчил, ведя на поводу

пышный караван, захваченный у турецких купцов.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

В малом зале оживленно. Кроме обычных придворных присутствовали

Андукапар, Симон, Нугзар и Саакадзе. Царь поспешил загладить вину перед

азнауром и подписать тарханную грамоту на право присутствовать на малых

совещаниях, а при случае, "как обещал", возвести в князья.

После обычных приветствий и выполнения ряда целования шахской печати и

сильного интереса к здоровью повелителя Ирана посол шаха Кабли-хан,

поклонившись, отошел к посольской скамье, а Бартом развернул послание и

громко зачитал:

"Высокочтимый брат мой, царь Картли, Георгий X, сын Симона, не тускнеет

ослепительное солнце льва Ирана и благосклонно роняет золотой огонь за

окружающие звезды. Верю в милость аллаха: послание повелителя Ирана застанет

мудрого из мудрых царей Картли в пышном здоровье.

Дошло до моего слуха, будто Агджа-Кала отдана тобой князьям. Не

ослышался ли мой слух? Я не ищу со щедрым братом разногласий, но

проницательность царю необходима... Пока царь Картли владел крепостью, "лев

Ирана", уверенный в надежном союзнике, не спорил. Но раз крепость тебе не

нужна, то разбужу память высокого брата: Агджа-Кала основана туркменским

Якуб-ханом и по праву принадлежит Ирану, а не твоим князьям.

И лишнюю для Картли крепость возьмет настоящий хозяин. Нельзя позволять

подданным распоряжаться благополучием царства... Уж не замышляют ли против

меня князья? Малолетние всегда бесстрашно хватаются за огонь...

Агджа-Кала заселяется мною кочевниками борчалу, а в крепость идет

Али-Баиндур-хан с войском. Пусть дружины Картли спокойно оставят Агджа-Калу

и верблюжье пастбище тоже освободят. Борчалу - дикое племя, плохо разбирает,

где свое, где чужое. Да не будет у тебя неудовольствия.

Верю в снисхождение Аали: ответ не нарушит пышного здоровья высокого

брата.

Во имя аллаха да будет мир над шахом Аббасом.

Раб восьми и четырех".

Пораженный царь не прерывал мрачного молчания. Гостеприимец поспешил

вежливо пригласить Кабли-хана отдохнуть после утомительного путешествия.

- Кто предал? - покатилось по залу.

Андукапар, забыв приличие, потряс шашкой. Баграт дрожащими пальцами

рванул ворот:

- После укрепления границы по желанию царя, после соединения княжеских

дружин, переправленных для охраны, перс не посмел бы прислать дерзкое

послание.

Квели Церетели сокрушенно мотал головой:

- Потерять выгодную границу и огромные земли!..

Шадиман язвительно осведомился, кому выгодна измена. Кто из собак

пожелал видеть Агджа-Калу лучше персидской крепостью, чем грузинской?..

Баграт и Симон, заглушая других, требовали немедленно найти изменника и

подвергнуть жесточайшему испытанию железом и огнем. Князья не без

удовольствия поддержали их. В доносе никто не сомневался. Триумвират,

прикрываясь именем царства, едва успел приступить к возведению своих

укреплений, решив до окончания не хвастать царским подарком.

Царь язвительно указал на запоздалое возмущение. Надо зорче разглядывать

переходящих границу. Сейчас другая забота: как оградить пограничные деревни

от диких борчалу. Но... почему сегодня молчит доблестный Нугзар?

Нугзар вздрогнул. Зародившиеся подозрения приковали его взгляд к

застывшему лицу Саакадзе. Никогда с Папуна не расстается, а в Ананури не

взял.

Нугзар с глубоким уважением посмотрел на Саакадзе и с гордостью сказал:

- Измена или месть, но дальновидный перс не отдаст в руки некоторых

князей судьбу двух царств... Не следует домогаться подарков, вызывающих

грозных соседей на ссору.

- Если бы царь пожаловал Агджа-Калу доблестному Нугзару, то князь нашел

бы другое слово, - заскрежетал зубами Андукапар.

- Арагвское княжество достаточно обширно, а если б созрело желание его

увеличить, то Нугзар предпочел бы направиться снова к горцам, а не к царю.

С яростью Андукапар обнажил шашку. Дружественные ему князья также