Великий Моурави 1

Три маленьких оленя пощипывали сочную траву. Над белой яблоней кружились

эмалевые бабочки.

Саакадзе шумно открыл дверь. Дато, Ростом и Даутбек возмутились, но

Папуна небрежно сказал:

- Молодец Шадиман, недаром голову на плечах кормит. Зачем барсу с

волками дружить? Царь изменчив, как Понтийское море, но Георгий Саакадзе

сквозь бурю проведет княжну Эристави под скрещенными саблями.

Расширенные зрачки азнауров вызвали у Папуна сочный смех. Он быстро

наполнил чаши и предложил "барсам" опрокинуть в раскрытые "пасти" веселый

сок. После необузданных поздравлений Георгий рассказал об Ананури, с

нежностью вспомнил последний вечер, клятву Русудан и в предрассветном тумане

белую тень в узком окне... Вдруг он нахмурился.

- Друзья, будем ко всему готовы. Знаю царя, умеет мстить. Вспомните

ожерелье из голубых звезд. Союз азнауров в опасности. Даутбек, и ты, Ростом,

предупреди всех. Сейчас переходим на тайное положение. Для виду месяца два

не надо собираться. Скрывайте число дружин и оружия. Скрывайте имена тех,

кто в союзе. Элизбар, извести Квливидзе, Гуния и Асламаза Они знают, как

действовать. Главное - быстрота, всегда помните. Быстрота - победа над

врагом. Дато со мной поедет, всего можно ожидать. Если царь готовит

подземелье, то направишь коня в Ананури, а Папуна - в Иран. Даутбек,

посмотри, как Ностевский замок. Пусть поспешат. Папуна говорит, стена вокруг

Носте почти закончена. Надо в угловые башни стражу поставить. Маленького

Арчила к Тэкле отвези.

Шадиман один по-настоящему оценил Саакадзе: на полдороге такой не

остановится, Саакадзе страшнее Нугзара, - убеждал Шадиман Андукапара, - с

князьями плебей никогда не сговорится. Его душа на земле.

Только когда Заза Цицишвили двинулся во главе пятисот дружинников,

амкарства каменщиков и крестьян из окрестных деревень для постройки крепости,

Саакадзе с Дато и Папуна, ехавшие отдельно, вздохнули свободно. На привале

Папуна и Георгий после купанья отдыхали на пустынном берегу. Папуна

недовольно сказал:

- Шах обрадовался. Оказывается, давно хотел овладеть выгодной

местностью, только случая не было... Перс обещан за усердие всегда щедро

тебя вознаграждать. Я завез в Носте мешки с монетами. Потом шах прислал

подарки Тэкле: браслет с бирюзой и алмазом, жемчужное ожерелье, золотые

чашки и шелковую шаль. Все спрятал в подземелье Ностевского замка. В Носте

два дня пробыл. Сказал, по болезни не поехал с тобой в Ананури... Нехорошо...

Шах на службе тебя считает...

- Э, дорогой Папуна, пускай как хочет считает. Знаешь, куда персидские

монеты пойдут?

- Ну, конечно, не на вино... Агджа-Калу все равно потеряли.

- Правда, Папуна, Агджа-Калу жаль, но... От персов, придет время,

обратно получим, а светлейшие именем церкви и трона навсегда бы за собой

закрепили.

- Лучше о своей голове больше думай, Георгий, чем о светлейших...

Опасную борьбу ведешь... Теперь Нугзара еще на шею Папуна посадили. Будет

война! Ты что, ребенок? С чертом в чехарду играешь. А если такой разговор

зашел, прямо скажу, что думаю... За народ хочешь бороться, а с князьями

хаши варить. Почему на открытый бой не вызываешь? Весь народ Картли за тобой

пойдет! Еще есть время выбрать дорогу, а после ананурской свадьбы поздно

будет.

Саакадзе сумрачно посмотрел на речную зыбь.

- Ты, Папуна, самый близкий мне друг, должен понять. Если открыто пойду,

никогда не достигну цели. Кто допустит? Шах? Русийский царь? Даже султан

нашему царю и светлейшим в таком деле поможет. Азнауры одним князьям страшны.

Такую борьбу шах с удовольствием поддержит. А потом видно будет...

Папуна, махнув рукой, придвинул к себе бурдюк.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ

Жгучие кольца волос, ароматные руки, манящие звезды глаз... И

одурманенный Дато сам не знает, хочет ли иметь Хорешани женой, но что хочет

поцелуев запретной княжны - твердо уверен, иначе не рисковал бы азнаурской

шеей, пролезая в узкое окно башни. Но внезапно, к удивлению Хорешани,

возлюбленный, прислушавшись, выскользнул из низкой дверцы.

Сверкая зубами, Дато сознался в ошибке, приняв мышиный шорох за

осторожные шаги соперника.

Польщенная ревностью азнаура, Хорешани поделилась воспоминанием: ключ

от этой заброшенной башни, такой удобной для тайных встреч, найден еще год

назад у наружной стены в зарослях сочной ежевики и, по совету мамки, как

предвестник счастья, хранится в тайне. Теперь видно, какое счастье

дожидаться в затхлой башне возвращения возлюбленного, бесстрашного охотника

на мышей...

А вечером Дато уверял:

- Дорогой Баака, случайно вышло, знакомые шаги услышал... Шадиман

хитрость в цаги прячет. Давно изучаю - он в стене башни исчез, значит -

тайный ход к царице...

- Дато, приказываю близко к башне не подходить... Зачем залез? Смеешься?

Все равно сегодня окно башни исчезнет, а ключ от нее потеряет значение.

- Клянусь без твоего разрешения больше не входить в башню, только не

трогай окна, кто-то в счастье ключа верит... Да, Орбелиани этот ключ принес

счастье... Но "змеиному" князю не удастся убрать Нестан, пусть лучше не

вызывает меня на откровенность...

Баака подумал: "Тарханная грамота, право свободного входа в Метехи,