Великий Моурави 2

ограблен, а наутро эти же казаки бесстыдно присутствовали на беседе моей с

атаманом Заруцким. В усладу моего слуха он сразу, словно финики из мешка,

высыпал тысячу и одну просьбу. Все нужно атаману - покровительство великого

шах-ин-шаха, золото, хлеб, войско. Об одном только не просил Заруцкий -

верить его слову, ибо заметил мое равнодушие к клятвам. Наконец он заговорил

словами, понятными купцу. За помощь атаман предлагал повергнуть к твоим

благословенным стопам просьбу принять в собственность Ирана Астрахань со

всеми реками и прилегающими землями. Я обещал, что буду умолять шах-ин-шаха

исполнить просьбу атамана, но потребовал грамоту, скрепленную целованием

креста, ибо этот атаман может украсть ресницу из глаза так ловко, что не

заметишь.

Шах весело посмотрел на своего хана.

- Говори о княгине Марине. По своему ли желанию она попала к атаману

Заруцкому, ибо легче обмануть народ, чем женщину.

Али-Баиндур раболепно склонил голову.

- Воистину шах Аббас мудростью превзошел царя Сулеймана. Ханум Марина

умная женщина, но желание быть русийской царицей мучает ее днем и томит

ночью.

Шах Аббас приподнял бровь, Али-Баиндур одним прыжком очутился у

позолоченного столика, и через мгновение шах Аббас будоражил буро-золотым

дымом прозрачную соду в хрустальном кальяне.

С большим знанием Али-Баиндур рассказал шаху о царствовании Василия

Шуйского и о двух Лжедимитриях, о неустойчивости бояр: одни уходили к

ложному царю, другие ложно оставались у Шуйского.

Шах Аббас отодвинул чубук кальяна и, уставившись на порхающего

мотылька, подумал: "Царь Шуйский - плясун, в таких случаях надо рубить

голову и тому, кто уходит, и тому, кто остается".

Особенно внимательно шах выслушал об отказе московских воевод принять в

свой стан атамана Заруцкого и об их предложении Заруцкому отойти от Марины

Мнишек и этим доказать преданность Русии.

Али-Баиндур провел незаметно по затекшему колену и, угадав особую

заинтересованность шаха, рассказал, что Заруцкий не захотел подчиниться

воеводам. Тогда на рассвете ханум Марина вскочила на коня, в красном

бархатном польском кафтане, в сапогах со шпорами, вооруженная пистолетами и

саблею, и поскакала в рязанские места. А за ханум - Заруцкий с казаками.

Высокий казак с черной бородой держал на руках сына ханум Марины.

- До меня дошло, великий шах-ин-шах, о дальновидности Заруцкого. Атаман

раньше послал гонцов в Астрахань с обещанием милостей жителям и решением

основать в Астрахани свой главный город, ибо Москва и север осквернились

поляками и шведами. Затем Заруцкий с казаками захватил Астрахань и начал

возводить укрепления и строить струги.

Тут я подумал: не следует мешать воеводе Пожарскому бить поляков, - и

тоже поспешил в Астрахань.

Вот и все об опасных путешествиях, таинственных превращениях и

необычайных случаях, увиденных и услышанных верным слугою великого из

великих шаха Аббаса, персидским ханом Али-Баиндуром, имеющим глаза орла и

уши оленя.

Снова затянулся шах Аббас дымом кальяна и погрузился в раздумье:

необходимо воспользоваться русийской смутой, но для этого раньше надо

упрочить власть Ирана над Грузией.

Али-Баиндур едва дышал, боясь потревожить мысли "льва Ирана".

Полуденный свет просачивался сквозь переплетенные розы и мягкими бликами

ложился на мрамор, подушки и на золоченые туфли шаха Аббаса.

- Большие ли земли вокруг Астрахани и удобные ли там пути? - неожиданно

спросил шах. Али-Баиндур встрепенулся:

- Астрахань омывает сказочная река Волга, и я воспользовался удобным

путешествием по ней на купленном корабле. Аллах охранял мою дорогу, и

корабль скоро вышел из Волги в Каспийское море. Тут я вспомнил, как люди

Заруцкого в Астрахани ограбили меня, богатого купца Хозро Муртазу. Целый

день я угощал послов атамана Заруцкого, Хохлова и Накрачеева, вежливым

персидским разговором и душистым шербетом. А когда большая серебряная луна

опустилась в ночной изумруд каспийской воды, я велел моим людям ограбить

послов до последней одежды и выбросить всю рухлядь в море.

Шах снисходительно улыбнулся:

- Поистине, Али-Баиндур, ты щедро расплатился за оказанное тебе

гостеприимство, и если о казаках все, говори об Астрахани.

- В Астрахани, шах-ин-шах, сходятся новые торговые пути по воде и

песку. Кто захватит реку-море, тот будет повелевать торговлей со странами,

лежащими на западе, где мужчины носят чужие волосы, а женщины нагло

раскачивают на бедрах юбки, натянутые на обручи. Да покарает презренных

аллах, они в опасных юбках прячут своих возлюбленных, а несчастные мужья в

то время бегают с обнаженной саблей по всему городу, разыскивая оскорбителя

чести.

Шах оживился:

- А какую юбку носит ханум Марина, дочь Мнишка?

Слегка опешив, Али-Баиндур неопределенно ответил:

- Красивую...

Шах Аббас мечтательно погладил подушку:

- Ум женщины не измеряется ее красотой... Скажи, хороша ли Марина,

молода она или стара?