Великий Моурави 5

и этим поставить под удар Душети.

Терпел неудачу Квливидзе и в стремлении утвердиться на рубежах юго-восточнее

Душети, на холмах около Млаши, где

произошла первая стычка между конным отрядом ничбисцев и арагвинской сотней.

Тщетной оказалась попытка пылкого

Нодара Квливидзе овладеть важной тропой, проложенной чуть северо-восточнее

Душети, вблизи поселения Сакрамули..."

Нежданно Зураб разразился таким хохотом, что оруженосец, стоявший на

страже у дверей, завешенных буркой,

побледнел и инстинктивно попятился. Пожилой нукери схватил гурий рог, вмещавший

тунги темно-красного вина, и

поспешил подать князю. Отпивая вино большими глотками, Зураб подбадривал себя:

"Нет, нет, пусть сгинет сомнение! Как

может ностевский "барс" с мизерными дружинами азнауров осилить все доблестное

княжество? Если б смог, давно бы

владел всей Картли!".

В камин полетел новый ворох сухих кизиловых веток, и на каменной стене

запрыгали тени, похожие на скачущих

всадников. Зураб напряженно прислушался. Ни звука труб, ни цокота копыт!

Накинув бурку, он вышел и поднялся на выступ угловой башни. Перед ним

из-за туч смутно выступали пики гор.

И было так необыкновенно тихо, будто вся местность между Базалетским озером и

Душети притаилась в ожидании чего-то

неведомого, страшного. Зураб тяжело опустил руку на меч: "Лишь бы царь не

запоздал с кахетинским войском! Разве

посмеет Саакадзе напасть на Душети, если в нем будет пребывать "богоравный"? Не

посмеет! Ибо вся Картли возмутится

поступком "барса", дерзнувшего поднять меч на венценосца! Но удивительно: почему

не пользуется Саакадзе отсутствием

царя и не нападает? Разве его могут устрашить собравшиеся здесь князья? Значит,

чего-то ждет!".

Внезапно возникшая мысль поразила Зураба: не угодил ли он в капкан?

Перескакивая ступеньки, он рванулся вниз

и зычно крикнул:

- Миха! Немедля отправь охрану навстречу царю! Царь должен, должен

прибыть!..

Скинув шлем и подставив лицо под косой дождь, Саакадзе подробно

допрашивал прискакавшего от Квливидзе

гонца.

Напрасно Зураб усмехался, обнаружив скрытое движение азнаурских дружин,

- ведь и Квливидзе тоже усмехался,

ибо план ввести Зураба в заблуждение, сперва ложными движениями северо-западнее

Душети, вблизи Григолаант-кари и

Пирмисаант-кари, а затем мнимым обходом Млаши и Сакрамули, чуть северо-восточнее

Душети, по-видимому, полностью

удался. Зураб целиком отвлекся на защиту Душети и, очевидно, не предполагал, что

Квливидзе, выполняя часть общего

плана Моурави, своим якобы неудачным прорывом ловко замаскировал подход с запада

ожидаемых значительных

имеретинских сил.

"Как будет поражен Зураб, - размышлял Саакадзе, вытирая концом башлыка

лицо, - когда у ворот Душети царевич

Александр взметнет голубое знамя с большерогим оленем! Конечно, арагвский шакал

встревожится: "Раз имеретины

пришли на помощь Саакадзе, значит, и Леван Мегрельский подойдет, а за ним и

Гуриели, мой личный враг". Такие

предположения должны обеспокоить Зураба, а тревога врага - половина успеха. Но

почему запаздывает Александр? Почему

нигде не сказано, что делать с беспечными? Разве затягивающееся ожидание, да еще

под ливнем, не рождает сомнение?"

Саакадзе условно свистнул. Эрасти, мокрый насквозь, будто сам только что вылез

из озера, подвел к Саакадзе дрожащего

Джамбаза; с черного чепрака шумными струйками стекала вода.

Рассчитывая каждое движение, вел Моурави к Базалетскому озеру основную

колонну азнаурских дружин, уже

промокших, как говорят, до костей и продрогших. "О-о, как вовремя была бы сейчас

чаша вина и кусок лаваша!" Одна

искра, выбитая из кремня, казалось, смогла бы обогреть их.

Придержав коня, Саакадзе окинул взглядом измученных дружинников: "Все

будет, и вино и... только..." Но у Трех

скал передовых имеретинских дружин не оказалось. Пришлось сделать обход, в

кромешной мгле повернуть к Хасимаант-

кари и занять склоны покатых холмов. Неожиданно впереди вспыхнул факел. Саакадзе

подскакал и нагайкой выбил факел

из рук неосторожного; под копытами Джамбаза зашипела смола, блеснул красноватый

зрачок и погас.

Отбросив колючую ветку, Саакадзе ощупью забрался на скользкий выступ,

прислушался: ни звука труб, ни цокота

копыт! "Что могло задержать царевича Александра? Ведь прискакавший из Имерети

гонец клятвенно заверял: "Точный

день выступления имеретинских войск определен царем Имерети и утвержден

католикосом Имерети". И царевич Александр

согласился с необходимостью опередить царя Теймураза и ночью ворваться в Душети,

до подхода не только царя с войском,

но и кахетинских князей с дружинами. Страх перед мечом Саакадзе еще силен! Не

все, но многие разбегутся! Одним

ударом бы захватить превосходную стоянку и обеспечить воинов теплым очагом,

снедью, а коней - конюшнями. Отдых

перед решительным боем крайне необходим! Вот преимущество, которым сейчас

владеет Зураб. Значит, следует заставить

шакала и его приспешников забыть про тепло и покой! Одним ударом выгнать их в

угнетающую мокрядь! Может,

рискнуть? Напасть сейчас? Нет, это выполнимо лишь совместно с имеретинским

войском, - там, в Душети, сгрудилось

слишком много шакалов и коршунов! Бесполезно... Но Кайхосро Мухран-батони