Великий Моурави 6

- мучительно раздумывали они. - Воевать с Хосро? Освободить Картли от персов?

Ведь Саакадзе не верит в добрые

намерения шаха. Раньше мирными средствами завоюет Картли, потом кровавыми -

Кахети; недаром пока двадцать тысяч

лишь ввел, а где-то поблизости тысяч сто для Кахети припрятал".

"И страшнее всего, что церковь стала на сторону шаха. Вынуждена была

стать. Зато князья Верхней, Средней и

Нижней Картли в союзе с Хосро-мирзою до первого толчка изнутри или извне, -

прикидывал в уме Саакадзе. - Они не

потерпят ущемления своих прав, а оброк вместе с кожей крепостных сами привыкли

сдирать. Значит, на них, как ни

смешно, я могу рассчитывать".

- Выходит, - спросил Саакадзе, - шах назначил Хосро-мирзу только

правителем?

- Да укрепит меня податель благополучия, он уже имеет тайный ферман на

воцарение в Гурджистане.

- Почему тайный? - Ростом недоуменно пожал плечами.

- Откуда тебе все известно, Керим?

- О мой господин, от Гассана... В одно из тбилисских утр, едва Хосро-

мирза проснулся, Гассан поспешил рассказать

мирзе обо мне. Мирза хотел рассердиться и уже глазами искал, что швырнуть в

видящего сны. Но Гассан таинственно

прошептал: "Мирза, ты не позже как сейчас позовешь Керима и повелишь ему

остаться твоим советником. О отмеченный

аллахом, даже Караджугай-хан и его сын Джафар-хан дарили ему свое внимание,

втайне надеясь привлечь к себе. Не

упускай, о мирза, случай приобрести верного, как талисман, везира. Знай, когда

ты после царских трудов погрузишься в сон,

Керим будет бодрствовать".

Это о Гассане. А о мирзе еще лучше.

Выслушав умные слова, Хосро-мирза, по желанию неба, забеспокоился и

повелел прислужникам, не медля и

базарного часа, разыскать меня. Прислужники не разыскали. Мирза еще сильнее

забеспокоился. Тут Гассан сказал: "О

гебры, помогите мне увидать жилище Керима, ибо, пока он не предстанет перед моим

повелителем и повелителем всех

царств Гурджистана, я не смогу погрузиться в сон, а всем известно, что только во

сне аллах подсказывает мне то, что

подсказывает". Гебры помогли.

Придя в духан "Золотой верблюд", где я тайно жил и уже много раз

выслушивал от Гассана важное об Исфахане,

Гассан сказал: "О Керим, мое сердце полно любви к тебе, словно ты мой внук, а не

внук моего друга, который в черные дни

угощал меня кебабом и прохладной дыней. Иди к Хосро-мирзе, и ты станешь после

него первым в царском Метехи. Знай, я

видел сон..." Но тут я рассмеялся, Гассан тоже, но упрямо повторил: "Видел сон,

и твое пребывание в Метехи много пользы

принесет твоим близким".

Аллах видит, я тоже так подумал и, надев праздничные одежды, но укрыв в

складках пояса маленький ханжал,

отправился к Хосро-мирзе. Не хочу осквернять свой язык ложью, мирза смутил мою

душу и усладил слух. Он мне

понравился, я ему тоже, так как не отпускал меня мирза три дня, угощая и

расспрашивая. Потом заставил на коране

поклясться, что останусь у него советником Дивана и начальником лазутчиков.

Тогда я счел своевременным сказать такое

слово: "О отмеченный аллахом, с благоговением и удовольствием, но не раньше, чем

аллах поможет мне увидеть моего

повелителя, Моурави, ибо он, словно волшебник, превратил голодного каменщика в

то, чем я стал".

Хосро-мирза вдруг покраснел, отбросил чубук кальяна и, опустив голову,

задумался. Не сочти меня, о мой

повелитель, самоуверенным, но мне показалось, что и мирза вспомнил, чем был он,

пока ты не вывел его на дорогу

благополучия. Подумав, Хосро-мирза спросил: "Есть ли у тебя, Керим, просьба?"

Оказалось, что есть...

Керим вдруг прервал речь и затем медленно протянул:

- Доскажу, мой повелитель, когда придет час... О моя высокая ханум

Русудан, тут как раз к месту вспомнить,

почему рассердилась на меня княгиня Эристави. Узнав о желании ханум Нестан

поселиться в Носте, Хосро-мирза повелел

мне выгнать оттуда головорезов Зураба и поручить замок тому, кому ностевцы

доверяют, ибо раз он, Хосро-мирза, -

скажем, пока, - не присвоил Носте, как владение, ранее принадлежавшее царям, то

оно по закону отходит обратно к хозяину,

конечно, и его близким. Я поехал в Носте и поручил замок твоему деду, ага

Димитрий. А поселение Носте и угодья взял в

свои твердые руки Арчил-верный глаз, обещав к твоему возвращению дружину молодую

создать. Мать и отец Эрасти в

замок перешли, хотят в новый цвет покои перекрасить. Только Фирдоуси под силу

словами описать радость ностевцев, -

очень ждут княгиню Нестан. Тут главное: Хосро-мирза приказал выдать из

арагвского эриставства часть золотого запаса

княгине Нестан и выделить ей часть земель, как жене - хоть и бывшей - держателя,

тоже бывшего, знамени Арагви. Сперва

княгиня Нато наотрез отказалась, доказывая, что Нестан больше Орбелиани, чем

Эристави. Хосро - тоже больше царь, чем

мирза, - впал в гнев: "Бисмиллах! Из-за изменчивого сердца Зураба страдала

красавица, и если добром не даст столько,

силой возьму больше!" Исфаханская тысяча сарбазов на конях уже была наготове.

Испугались владетели Ананури. И, аллах

свидетель, я сам по справедливости делил. Теперь прекрасная княгиня богата. Но

мне, по прихоти насмешливого дива,

достался гнев ханум Нато... Мой повелитель, очень ждут тебя в Носте и... в