Великий Моурави. Книги 1-6

– Оставив высокочтимому послу все ценности? Говорят, инквизицию придумали иезуиты, но к себе они не любят применять ее забавы – скажем, вгонять иголки под ногти, – и тут же выдают своих сообщников. А как…

– Клянусь, он бежал! Но жизнь Эракле Афендули неприкосновенна, готов поклясться на кресте.

– Не верю.

– Что в залог?

– Клод Жермен.

– Он бежал.

– Тогда все, что перечислил я, и ожерелье, которое Хозрев-паша выудил из антиков Афендули.

– Это неосуществимо! Ханым-везир Фатима не отдаст. И не следует забывать, что она сестра султана.

– Сестра султана? Святая дева! Я об этом чуть не забыл! Посол должен передать Хозреву, что нехорошо знатной даме уподобляться воробью и из-под чужого клюва тащить зерно. Говорят, султан восхищался ожерельем, но, узнав, что его купил Хозрев-паша у прибывшего из Египта купца, поморщился, ибо не доверяет вкусу везира. Потом, зная скупость Хозрева, усомнился в ценности ожерелья. Думаю, «падишах вселенной» будет приятно удивлен, узнав – скажем, от Фомы Кантакузина, – откуда у царственной сестры ожерелье.

Хорошо, если не рассвирепеет, ибо египетский купец тут ни при чем.

– Советую, мой друг…

– Прошу не называть меня другом, ибо придаю чувству дружбы священное значение. Так что мне советует де Сези?

– Покориться решению Дивана и ни в коем случае не восстанавливать против себя первого везира.

– Ни первого, ни последнего не устрашаюсь. И если через три дня я не получу сундук, ценности и ожерелье, то…

– Мой бог, почему такая спешка? Ведь сперва надо догнать Клода, сундук у него.

– …то на четвертый день к королю франков поскачет гонец.

– От вас?

– Я слишком мал для того, кто носит имя Людовика. От патриарха Кирилла. И даже к султану с таким делом сам не обращусь, – удобнее Фоме Кантакузину.

«Проклятая дрожь!» – мысленно возмущался собою граф. И как можно спокойнее:

– Дьявол побери, султану не до пустяков! Я, кажется, предупредил вас: он готовится к большой войне! И вам полезнее думать о более важном для вас. Раньше Дунай – потом Заендеруд!

– Раньше шах – потом император!

– Если разговор закончен, напоминаю о поединке.

– Если граф рассчитывает ударом шпаги прервать спор со мною, то напрасно, – и, подойдя к столику, над которым висел портрет мадам де Нонанкур, Саакадзе взял увесистую бронзовую медаль с изображением короля Людовика, сплющил в кулаке и бросил на сукно. – Я играю честно: драться будем на конях.

Де Сези не в силах был скрыть смятение, он инстинктивно подался назад и почти прохрипел:

– Что еще за причуда?!.

– Не причуда, франкский посол, а привычка. Все знают: я люблю одним ударом меча рассекать всадника вместе с конем. Конь должен отвечать за своего хозяина. Итак, через час – если не раздумаешь – на конях!

– Придется отложить, дела Франции превыше всего! Но запомните, Моурав-бек, если дьявол поможет вам не задохнуться в серном дыму, я сочту священной обязанностью вонзить клинок в ваше…

Яркий луч ударил в зеркало камина. Де Сези отпрянул. Из глубины сплющенной медали угрожающе смотрело на посла искаженное лицо Людовика XIII. Король играл в «живые шахматы».

В эту тихую ночь, неосторожно разбросавшую на черно-синем своде золотые крупицы звезд и осмотрительно скрывшую красоту и уродство двуликого города, крепче всех спали бедняки, ибо им нечего было опасаться воров. Тревожно ворочались на своих удобных постелях купцы, прислушиваясь к окрикам сторожей. А пресыщенные паши беспокойно отбрасывали одеяла, приломиная, не сказали ли они что-либо лишнее на пиру у затащившего их к себе наушника султана.

И в эту тихую ночь совсем не смыкал глаз везир Хозрев. Семеня в остроносых туфлях по пушистому ковру, он настойчиво повторял: «Свидетель шайтан, франк сам решил четыре и еще три дня совсем не встречаться. Зачем же прислал за мной своего осла Боно, да еще с тревожной просьбой быть не позднее чем на рассвете в посольском дворце?»

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

История Афендули это не только правдивая история одной семьи в Стамбуле. В ней, как в зеркале, отразилось состояние турецкой империи XVII столетия, зашедшей в тупик. Об этом беспрестанно думал Георгий Саакадзе, стараясь разобраться в противоречиях, потрясавших государство османов, понять причины этих потрясений и предугадать их следствия.