Великий Мусорщик

Мария знала, что Гельбиш не хвастается, и сердце у нее сжалось. Снова воцарилось молчание. Кандар наблюдал за дочерью. Она держалась внешне спокойно, но Кандар чувствовал, что она напряжена и встревожена.

Послышались шаги сакваларов, поднимавшихся по лестнице.

— В доме никого нет, — доложил Маркут.

— Вы осмотрели нижний этаж? — спросил Гельбиш.

— Да. И подвал тоже, — ответил Маркут.

Гельбиш прищурившись взглянул на Марию. От него тоже не укрылось состояние девушки.

— Разрешите осмотреть эту комнату? — спросил он, кивнув в сторону спальни.

— Это моя спальня! — Мария встала перед дверью. — Туда не заходит даже мой отец!

Гельбиш перевел взгляд на Диктатора.

— Ты должна разрешить, — сказал Кандар.

— Нет, вы не войдете туда! — не сдавалась Мария. — Вы оскорбляете меня, Гельбиш!

— Это не оскорбление, Мария. Человек, которого мы ищем, не просто чужестранец. Он представляет серьезную угрозу для безопасности Лакуны, — настаивал Гельбиш. — Я вовсе не думаю, что вам известно о его присутствии в доме, — добавил он.

— Там никого нет! Вам мало моего слова?

— Боюсь, что твоего слова недостаточно, — неожиданно резко объявил Кандар. — Если ты не хочешь, чтобы туда вошел Фан, твою спальню осмотрю я.

— Отец! — вскрикнула Мария.

— Открой дверь, — приказал Кандар.

Мария покачала головой. Она стояла перед дверью, раскинув руки.

— Твое упорство лишь усиливает подозрение! — Кандар отстранил дочь и распахнул дверь.

В спальне никого не было.

— Прошу прощения! — Гельбиш поклонился Марии, поцеловал ей руку и вышел. За ним последовали Маркут и саквалары. Снова затопали по лестнице их тяжелые сапоги.

— Ты слишком близко принимаешь все к сердцу, — ласково проговорил Кандар и погладил Марию по голове. — Фан Гельбиш выполняет свой долг. Я не хотел, чтобы у него оставались подозрения.

Глава одиннадцатая

Легче было проникнуть в дом Марии, чем его покинуть. Ален лежал на крыше за дымоходной трубой и слушал, как Гельбиш отдает распоряжения Маркуту, а тот сакваларам. Заскрипел песок. Негромко переговариваяь, уходили Гельбиш и Маркут. Саквалары остались.

Вернуться обратно к Марии Ален не мог: саквалары следят за домом. Но и оставаться на крыше было опасно. Ален вспомнил, что перед домом, у самого входа, есть небольшой бассейн с золотыми рыбками. Он отломил кусок шифера и бросил его вниз. Послышался плеск, и сразу — топот бегущих сакваларов. Уловка удалась. Теперь оставалось спрыгнуть с крыши на мягкий газон позади дома. Ален поднялся с газона и направился к высокому забору, через который час назад он пробрался в резиденцию.

Саквалары что-то кричали друг другу, по кустам и деревьям забегали лучи фонарей. Ален прижался к забору. В этот момент хлопнула дверь, зашелестел гравий — по-видимому, уходил Кандар. Ален, воспользовавшись этим, вскарабкался на забор и спрыгнул вниз.

В темноте чуть поблескивала вода — широкая канава отделяла внутренний забор от другого, повыше, внешнего. Ален вошел в воду и медленно, бесшумно переплыл канаву. Перебраться через вторую ограду, сложенную из крепостного камня, не представляло особого труда, но вдоль нее с наружной стороны ходили охранники. Ален знал, что дистанция между ними соблюдается в пределах десяти метров — достаточно, чтобы проскользнуть незамеченным. Он забрался на ограду и лег на широкую каменную кладку. Внизу прошел охранник с висящим на груди фонарем. Навстречу двигался другой фонарь. Когда оба охранника поравнялись, они повернули обратно, и сразу стало темно. Ален спрыгнул, пересек дорожку и залег в траве. Снова стали сближаться охранники, и свет фонаря скользнул по его лицу. Ален приготовился к нападению, но луч не задержался на нем. Снова сомкнулась тьма.

Преодоление редкой рощицы одичавших оливковых деревьев, отделявшей его от шоссе, не потребовало много времени. Шоссе в этот час было пустынно, и Ален направился к дому Йорга, до которого оставалось пройти километров пять.

Несмотря на поздний час, в мастерской Йорга горел свет. Йорг стоял у токарного станка в фартуке, перепачканном краской, и работал. Увидев Алена в мокрой одежде, он остановил станок.

— Откуда ты такой мокрый? — удивился он.

— Дай мне переодеться, — не отвечая на вопрос, сказал Ален.

— Пойдем.

Они прошли в другую комнату, Йорг достал из сундука холщовую рубаху, штаны и телогрейку.

Они сидели в мастерской, попивая ракуту, и молчали.

Ален думал о Марии. Она попросила у отца три дня. У него есть эти три дня, чтобы помешать ее браку с Мэтом. Но как?

В немногих словах он рассказал Йоргу о встрече с Марией. Йорг слушал внимательно, но Ален почувствовал, что его друг чем-то обеспокоен.

— Ты что такой задумчивый? — спросил Ален. — Что-нибудь случилось?

— Не знаю, должен ли я тебе рассказать… Понимаешь, это не моя тайна… — неуверенно проговорил Йорг.

— Смотри сам.

— Да нет… Кому же еще и рассказать… Видишь ли, какое дело… — начал было Йорг и задумался.

Ален выжидающе молчал.

— Помнишь, ты как-то расспрашивал меня о Вэлле? — спросил Йорг после долгого молчания.

— Да… — насторожился Ален.

— Я тогда не придавал разговорам о Вэлле серьезного значения.

— А теперь?