Великий побег

Вот теперь она по-настоящему разозлилась. Отлично. Пока он продолжает ее злить, она не будет стараться вовлечь его ни в какую задушевную болтовню, эти разговорчики, которые он притворяется, что терпеть не может. Он припечатал ладонь к стойке. Волосы чернющие, словно у мертвячки, нелепые крысиные фиолетовые дреды, а густо намазанные ресницы похожи на гусениц, которые заползли на веки и там и скончались. В одной брови серебряное колечко, другое торчит в ноздре. Панда чертовски надеялся, что пирсинг фальшивый. А мазать этот нежный рот уродующей коричневой помадой вообще преступление против человечества. Но больше всего его раздражали татуировки. Эта длинная тонкая шейка не для того предназначена, чтобы ее душить огнедышащим чудовищем, а терн на предплечье вообще мерзость, хотя, слава богу, несколько капель крови уже отлетело.

– Ты в самом деле хочешь травить свое тело пестицидами и химическими удобрениями?

– Да! – Она ткнула пальцем в сторону дверцы кладовой: – И отдай мне ключ.

– Разбежалась. Темпл надавит на тебя, и ты отдаешь его ей.

– Я справлюсь с Темпл Реншоу.

Когда хотел, он мог вести себя, как первостатейный хрен, вот как сейчас, когда пропала его керамическая свинья, а на голых плечиках Люси плясали эти кожаные бретельки.

– Ты не смогла справиться даже с Тедом Бодином. А ведь он самый распрекрасный парень на свете.

Когда приходилось иметь дело с негодяями, она была сущим младенцем: вздернула подбородок, сжала челюсти, но под этой бравадой Панда разглядел чувство вины, от которого она все еще не избавилась.

– Что ты имеешь в виду, что я не смогла с ним справиться?

Вот в точности тот самый переход на личности, который он давал себе зарок с ней не затевать, но теперь не знал, как увильнуть от разговора.

– Твое отвращение к браку осенило тебя не только в день свадьбы. Ты знала, что это гиблое дело задолго до того, но кишка оказалась тонка сказать ему.

– Я ничего такого не знала! – воскликнула Люси.

– Что-то ты с утра не с той ноги встала.

– Уж точно не яйца с беконом подняли.

Он послал ей свою обычную хамскую ухмылку, но не в пример прежнему эффект смазался, поскольку он не мог отвезти глаз от этих тоненьких ремешков. Только разок дернуть…

– Хочу обратно мою еду, – заявила Люси.

– Она в мусорном баке. – Он притворился, что проверяет сломанную ручку ящика, потом легко оттолкнулся от стойки. – Я открою кладовую, когда хочешь. Просто не ешь свое дерьмо, когда Темпл поблизости.

– Мое дерьмо? Да ты из тех, кто считает, что «Фростед флейкс» – это антиоксиданты! (Сухие завтраки – Прим.пер.)

Она была права. Он махнул головой в сторону холодильника:

– Угощайся чем-нибудь из того, что там есть. У нас доставка продуктов дважды в неделю. Овощи и фрукты привезут сегодня попозже.

– Я не хочу ее вшивую экологически чистую еду. Мне нужна моя собственная.

Как он ее понимал.

Над головой заработала беговая дорожка. Он говорил себе «не спрашивай», но…

– У тебя случайно нигде не припрятан какой-нибудь кусок твоего хлеба?

– Свежая булка с корицей и изюмом, и там, где ты точно не найдешь, – в ответ заявила Люси. – Грызи локти. О, погоди. Ты же не сможешь. Они у тебя ведь не экологически чистые.

И вышла наружу, громко хлопнув дверью.

Насчет хлеба Люси соврала. И дверью так не хлопала аж с четырнадцати лет. И то и другое отлично подняло ей настроение.

К сожалению, она не захватила с собой свой желтый блокнот, а ведь обещала, что  начнет писать сегодня по-настоящему. Но возвращаться обратно через кухню – увольте. Тогда Люси зашла за дом и поднялась на три ступеньки, которые вели на настил снаружи ее спальни. Она оставила скользящие двери открытыми, чтобы впустить в комнату прохладный бриз. Проход загораживала гардина. Люси отвела ее локтем и зашла внутрь.

Панда был уже там.

– Я хочу назад свою спальню, – заявил он, выходя из ее гардеробной и неся в руках кроссовки двенадцатого размера, как ей довелось случайно узнать.

– Я сняла этот дом на все лето, – возразила Люси. – А ты нарушаешь договор, так что я не уйду отсюда.

Он подошел к комоду:

– Эта комната моя. Можешь спать наверху.

И потерять отдельный вход? Ну уж нет.

– Я останусь только здесь.

Он вытянул ящик, в котором обычно хранилось его нижнее белье, а сейчас там лежали ее трусики. Сунул туда нос и вытащил стринги цвета полуночи.

– Твои вещи в самом нижнем ящике, – поспешно просветила Люси.

Панда провел большим пальцем по шелковой промежности. Люси ненароком  встретилась с наглецом взглядом, и ее словно ударил разряд сексуального электричества, что лишний раз доказывало, насколько тело у женщин не в ладу с мозгами.

– Одно я никак не возьму в толк. – Большой кулак поглотил трусики. – Учитывая, как ты ко мне относишься, почему ты еще здесь?

– Привязанность к твоему дому перекрывает мое полное безразличие к тебе, – с поразительным самообладанием произнесла она.

– Дом-то мой, а не твой, – напомнил он, кося взглядом на ее правое плечо. И что он там увидел? – И если ты еще что-нибудь здесь поменяешь, то вылетишь отсюда, несмотря на то, что говорит Темпл.