Великий поток

Об адмирале написано множество исследований и даже романов, и все же фигура его продолжает вызывать удивление, смешанное с восторгом. О нем ходит множество историй, в которых миф стал неотделим от документальных свидетельств, а апокриф — от воспоминаний современников. С некоторыми забавными историями можно познакомиться, почитав путеводитель по Скапендру. Известно, что адмирал любил проводить свое время в глубоких медитациях. Есть версия, согласно которой он просто умел спать в соответствующей позе. Кроме того, он очень любил домашних животных, и при его правлении их развелось на острове великое множество. Рассказывают, что он ухитрился выиграть десяток сражений, не пролив ни своей, ни вражеской крови. Один случай особенно удивителен: адмиралу доложили — он в это время находился в глубокой медитации, — что враги высадились на острове и их колонна движется к центру города. Ждали его приказов, но приказов не было — адмирал даже не шевельнулся. Все готовились к самому худшему, но случилось непредвиденное: городские кошки, собаки и змеи с остервенением набросились на вражескую колонну и прогнали их с острова. Есть и другие еще менее правдоподобные истории.

Письменных трудов адмирал после себя не оставил, но его устные высказывания записывались его друзьями и были изданы его последователями. Вот некоторые из них, дающие благодатный материал для размышлений:

«Общество, которое калечит людей из поколения в поколение, должно стать для них спокойным и надежным домом. Жизнь человека — и без того неразрешимая трагедия, связанная с болезнями, старостью, смертью. Причина многих напастей в доставшихся нам от наших примитивных предков эгоизме и в дурных наклонностях. Что делать с животным эгоизмом? Что делать с дурными наклонностями? Эти качества вступают в конфликт с заложенными в нас высокими побуждениями. Откуда к нам пришли высокие побуждения? Какова их природа? Можно ли согласовать одно с другим? Можно ли доверить ограниченному человеческому разуму решение этих вопросов? Может ли человек, каким бы одаренным и ответственным он ни был, навязать другим формы жизни? Можно ли навязать людям просвещение, которого они не хотят? Или — строй, которого они не понимают, например, аристократический? Что может получиться из такого эксперимента? Но история — это всегда творчество, иначе бы она постоянно повторялась и в ней не было бы ничего нового.

Эти вопросы только кажутся неразрешимыми, но с ними можно справиться, если ограничить область их приложения и число людей, вовлеченных в эксперимент. Можно начать с одного города или лучше — острова, на котором в основном проживают молодые люди или даже дети. Добросовестные воспитатели могут изменить у небольшого количества людей их жизненные установки в течение двух-трех поколений. Главное, иметь четкий план и действовать последовательно. Я исхожу из простого наблюдения, зафиксированного житейской мудростью в пословице: в гробу все станут друг на друга похожи — будем же разнолики хотя бы при жизни. Потому главная цель воспитания выглядит двойственной: создать для людей общее культурное пространство, но при этом всячески стимулировать многообразие человеческих проявлений.

На первом месте нужно поставить вопрос о природных наклонностях людей. Эти наклонности должны выявляться и проявляться. В случае преобладания дурных или даже преступных наклонностей они либо исправляются, либо такие индивидуумы под разными предлогами высылаются с острова на большую землю. Работой по искоренению, а тем более подавлению дурных предрасположенностей наши воспитатели не должны заниматься».

3

Перед тем как обратиться к рассказу о миссии трех парамедиков на острове Скапендр, приведу несколько выдержек из книги Эриха Ноймана «Остров и Тень», которую я внимательно изучил еще до отъезда на остров. Книга действительно необычная, дающая подробное описание нравов и умонастроений обитателей острова, но она также вводит в актуальную проблематику, связанную с этим явлением. Вот что я в ней прочитал:

«Многие спрашивают, чем скапендряне отличаются от остальных обитателей нашего мира? Если судить по внешним признакам, то ничем. Образ жизни у них, правда, несколько иной. Например, скапендряне проводят значительно больше времени наедине с собой, часто ничем не занимаясь. Эта способность скапендрян часами и днями ничего не делать и сидеть или лежать с закрытыми глазами вызывает особое беспокойство соседей и считается главным симптомом вышеупомянутой болезни.

У скапендрян нет государства и чиновников, нет полиции и армии. Они прекрасно обходятся без этих, казалось бы, обязательных институтов. Большая часть их немногочисленных законов исполняется без всякого принуждения. Если возникает какое-либо недоразумение, собирается группа жителей и решает возникший вопрос к взаимному удовлетворению.