Великий Север. Хроники Паэтты. Книга VII

«Я придавил его…» — наконец вымолвил он. — «Придушил подушкой». Я издал такой крик, что даже завсегдатаи этого притона всполошились, и к нам подбежал хозяин. Я сам не знал, чего мне хочется больше — броситься на мерзкого убийцу и перегрызть ему глотку, или же разбить себе голову о столешницу. Но я не сделал ни того, ни другого — я просто зарыдал так, что, пожалуй, разжалобил даже тех мрачных типов, что обычно ошивались в этом кабаке.

Хозяин притона знал толк в подобных делах. Он вновь наполнил кружку Шороха и принёс такую же мне. Не зная, что мне делать дальше, я просто напился — впервые в жизни. Я сидел и пил в компании старика, убившего моего сына, и мы всё время просто молчали…

Я уснул прямо там, уткнувшись лицом в липкую столешницу. Я проспал несколько часов — когда я очнулся, Шороха уже не было за столом. Покуда я спал, меня обобрали, хотя взять у меня, в общем-то, было особо нечего — пара мелких монет. По счастью выяснилось, что старик, уходя, оплатил и мой счёт, так что хозяин отпустил меня с миром.

Я всё ещё был хмельной и едва соображал. Выйдя из кабака, я какое-то время просто не знал, куда дальше идти. Был уже вечер, но солнце стояло ещё довольно высоко. В конце концов я просто побрёл, не разбирая дороги, пока не понял, что вышел прямо к дому Зоры. И я понял, что изначально хотел идти именно сюда. И уже знал — зачем я иду…

Линд слушал, затаив дыхание. Рассказ Логанда, такой незамысловатый и словно бы отстранённый, заставлял его тело биться крупной дрожью. Юношу знобило, и его так и подмывало накинуть на себя хотя бы то скомканное одеяло, что лежало в углу постели. Почему-то сейчас, слушая откровения Логанда, он вдруг ни с того, ни с сего подумал о Динди, о которой не вспоминал уже очень давно. Он так и не поинтересовался ни разу её судьбой. А что если она забеременела? Если так, то у него уже должен быть ребёнок…

Но нет — это было исключено! Ведь тогда отец наверняка дал бы ему знать об этом!.. Интересно, был бы он таким хорошим отцом, каким мог бы стать Логанд? Чувствовал бы он то же самое, случись это с ним и Динди?.. Да, когда у них с Кимми будут дети, он, несомненно, будет любить их. Но сейчас молодой лейтенант пока предпочитал даже не думать об этом.

Впрочем, в данный момент он вообще мало о чём мог думать. Он чувствовал, что рассказ подходит к своей страшной развязке. Собственно говоря, он уже знал конец этой истории — Логанд сообщил об этом в самом начале — но всё равно внутри жила какая-то по-детски наивная вера в то, что всё, быть может, ещё разрешится.

— Я ошивался неподалёку от дома, покуда не стемнело, — меж тем продолжал Логанд. — К тому времени хмель уже выветрился из моей головы, но решимость и жажда мести никуда не делись… Я окончательно решился и теперь ждал подходящего момента.

Когда наступила ночь, я осторожно пробрался во двор. Цепной пёс, которого на ночь спускали с привязи, хорошо знал меня, и потому я спокойно прокрался по двору. Я хорошо знал, что позади дома есть окошко рядом с кухней, которое всегда открыто в это время года. Также я знал и то, что на кухне в это время никого не будет — дворня у Зоры ложилась спать довольно рано.

Я без труда забрался в дом и осторожно двинулся в кромешной темноте, хорошо зная дорогу. К несчастью, проклятые половицы так и скрипели под ногами, и мне казалось, что они перебудят весь город. Я молил всех богов, чтобы никто из обитателей дома не попался мне на пути… Впрочем, в доме была полная темнота, и я надеялся, в случае чего, укрыться от случайных глаз.

Вдруг кто-то схватил меня за руку. Как я не закричал — один Асс ведает! Я оцепенел от ужаса, не зная, что мне предпринять. Я видел лишь ещё более тёмный силуэт во тьме. Что-то было в нём знакомое — в фигуре, а главное — в запахе перегара, исходящего от него. Я понял, что это — Шорох. А он понял, что это — я. Так мы стояли некоторое время, а затем он молча убрал свою руку и растворился во мраке.

Кое-как придя в себя от пережитого страха, я побрёл дальше, к спальне Зоры. Она уже спала и не слыхала, как я вошёл. У неё в комнате было светлее, и я мог разглядеть её, лежащую в кровати. Эта тварь спокойно спала, хотя всего несколько дней назад безжалостно убила беспомощное дитя!

Я боялся, что она поднимет шум, а потому тоже взял одну из подушек и придавил к её лицу. Надеюсь, в эти секунды она чувствовала то же, что мой сын!.. Она наверняка поняла, кто пришёл, чтобы убить её! Я надеюсь, что она это поняла… Она билась, пытаясь освободиться, но ненависть придавала мне сил. Я не прекратил бы тогда, даже если бы сам Арионн умолял меня об этом!..

Когда она затихла, я скинул подушку и стал душить её голыми руками. Возможно, она была уже мертва, но я хотел быть уверен до конца. И я хотел чувствовать кожей, как жизнь покидает эту тварь! Будь я сильнее тогда, я бы сломал ей шею. Но, впрочем, я справился и так. Я залез на постель, сел верхом на недвижимое тело Зоры и сжимал, сжимал пальцы до тех пор, пока не перестал их чувствовать…