Великий Шёлковый путь. В тисках империи

– Я слышал, что царем Парфии может стать любой мужчина из династии Аршакидов, но никак не женщина, – Деметрий незаметно, но внимательно изучает Каренов. Могут ли они действительно стать опорой в смертельной игре, которую затеяла Родогуна? Эх, как ему сейчас не хватает верного Каллимандера… – Ведь Фраат и есть официальный преемник? – Грек переводит взгляд на юношу лет пятнадцати, который сидит рядом с Митридатом и внимательно смотрит на перепалку Суренов и Каренов. – Я слышал, царь назвал его в честь своего старшего брата.

Родогуна с ненавистью смотрит в сторону брата.

– Пока он… Для Парфии будет лучше, чтобы трон занял прямой наследник Митридата – не я, так наш будущий сын, иначе кланы перегрызутся и страна попросту развалится.

Беседу Деметрия и Родогуны неожиданно прерывает громогласный бас Митридата:

– Хочу поделиться хорошей новостью! Блудный сын земли Селевков вернулся! Я говорю о нашем драгоценном госте Деметрии, который никак не хочет понять, что его дом теперь здесь!

Публика заметно оживляется. Люди смотрят в сторону Деметрия, отпуская едкие комментарии.

– Мой друг, а ну, иди-ка сюда. У меня для тебя есть ценный подарок!

Деметрий растерянно смотрит по сторонам. Родогуна толкает его в бок:

– Это шанс! Давай, смелей!

Деметрий встает под жидкие рукоплескания гостей и идет к Митридату. Последний неожиданно ловко для своего жирного тела соскальзывает с массивного трона навстречу гостю – в руках монарха неприметный мешочек.

– Царский подарок для царя! – Митридат раскрывает мешочек – со звоном на мраморный пол падают четыре игральные кости из чистого золота. Деметрий вопросительно смотрит на царя – тот улыбается и глазами показывает гостю поднять подарок. Деметрий опускается на колени, чтобы собирать кости.

– Спасибо, царь. Это действительно дорогой подарок. Хотя я никогда не слыл азартным человеком…

– А кто говорит про азарт, мой друг? Ты ребенок, и поступки твои детские с этими дурацкими побегами. Разве не так? – Митридат заливается громким смехом, его поддерживает толпа. Потешаются все, даже юный Фраат. Только Родогуна в углу нервно сжимает в руках кубок с вином.

– Ну раз я ребенок, государь, позволь стать твоим сыном! – Деметрий поднимает голову и с вызовом смотрит в глаза Митридату. Смех резко прекращается. Митридат меняется в лице, Сурены привстают на своих местах. – Отдай мне в жены свою дочь Родогуну! – Деметрий достает последнюю кость из-под стола и встает, держа их в раскрытой ладони. – Уверен, что моя кровь сделает твоих внуков великими правителями Запада и Востока! – добавляет он после паузы, усиливая эффект сказанного.

Люди в зале перестают пить, смолкает музыка. Видно, что и Митридата такой поворот событий застает врасплох.

– Вот как? – наигранно удивляется он. – А что думает Родогуна?

– Родогуна согласна! – обводит всех присутствующих надменным взглядом Деметрий. Родогуна встает со своего места и почтительно кланяется.

Митридат поворачивается и не спеша возвращается на место, теперь уже тяжело забираясь на трон и задумчиво произносит:

– Удивительная жизнь! Мы закатили пир в честь того, что наша столица Ниса получает новое название, а тут – такие новости. Может, это знак?

Из-за стола поднимается Сурен:

– Государь, такие вопросы может решить только совет родичей!

– Конечно, вам, Суренам, всегда интересно голосовать, зная, что Гью и Михраны за вас, – саркастически хмыкает Карен.

Сурен вскакивает.

– Ты что хочешь этим сказать?

– Сейчас узнаешь! – с ненавистью цедит Карен, тоже поднимаясь.

За ним со своих мест, опрокидывая лавки, вскакивают все представители обоих кланов. Кажется, драка неизбежна. Но Митридат спокоен. Он давно привык к отчаянной грызне родственников вокруг престола и знает, как с этим бороться.

– Не надо ссориться, уважаемые! – делая знак садиться, с улыбкой произносит Митридат. – Мне сегодня хочется праздника!

– Я не понял вас, государь! – с вызовом отвечает Сурен.

– Да подожди ты! – с досадой отмахивается Митридат от Сурена и ласково обращается к Деметрию: – Мой юный друг! В тебе течет много кровей, но главная – греческая. Тебя это не смущает?

– А вас, государь, не смущает, что ваш двор говорит не на языке своего народа, а на греческом? Что на монетах, которые вы выбиваете из моего серебра в моем городе Селевке, надписи на греческом? – с вызовом отвечает Деметрий и, судя по сдержанным смешкам, попадает в точку.

– Наглец! Ничего твоего давно нет! – снова подскакивает Сурен.

Митридат жестом подзывает Деметрия к себе, хватает за подбородок и, приблизив вплотную, заглядывает в глаза:

– А ты смелый, грек! Готов сыграть со мной, раз уж я подарил тебе кости?

– Все зависит от ставки, – отвечает Деметрий, не отводя взгляда.

– Правильно. Либо жизнь, либо Родогуна. Ты же готов умереть за царевну? – ухмыляется Митридат, отпустив его подбородок.

Деметрий понимает, что зашел слишком далеко, но отступать поздно. Он оглядывается на Родогуну, словно ища поддержки, но в глазах девушки стоят слезы – зачем она выбрала именно этот момент?..

– Готов… – отвечает Деметрий, стараясь скрыть волнение. – А что за правила?