Великий Шёлковый путь. В тисках империи

Вдруг из толпы присутствующих выходит Сурен с обнаженным кинжалом и наносит им несколько ударов в спину монарха. Митридат в недоумении разворачивается, пытаясь что-то сказать, но лишь бессвязно мычит, хватая Сурена за одежду, и тогда ближайший сановник хладнокровно и точно вгоняет сталь в его сердце. Митридат медленно заваливается на бок и грузно падает к ногам предателя. Деметрий в ужасе смотрит, как другие заговорщики начинают резать Каренов. Те громко кричат, пытаясь сопротивляться, но падают на каменный пол, заливая алтарь кровью. Сурен выступает вперед. Его лицо похоже на безжизненную каменную маску. Он говорит тихо, но каждое слово отдается эхом в наступившей гробовой тишине, нарушаемой лишь хрипом умирающих.

– Митридат был великим царем, но с годами его сердце стало мягким, как овечья шкура, а печень – большой, как полная луна над Нисой! – толпа одобрительно гудит. Сурен подходит к одному из агонизирующих Каренов и отрезает ему голову. – Митридат не привык делиться своими планами. Он говорил, что хотел забросить грека назад в Сирию для смуты, но совсем скинул со счетов шлюху, которая повела свою игру и возжелала поставить над Парфией нашего кровного врага. Ее поддержали эти проклятые мидийцы, чтобы самим урвать кусок пожирнее! – старик трясет отрезанной головой, гипнотизируя толпу. – Карены получили свое! Перевороту не бывать!

3

Никто не знает, кем и когда была построена дахма. Когда парны, покорив Месопотамию и Иран, сделали столицей своего царства Нису, башня уже стояла. Мрачные камни, отшлифованные ветрами и дождями, помнят не одну сотню поколений грифов. Вот и сейчас они безмолвно парят в небе в предвкушении скорого пира. Далеко, далеко внизу их пища, еще теплая – дергается, кричит, надеется на иной исход. Если бы грифы могли смеяться, они бы громко хохотали над пустыми надеждами своих жертв. Отполированные добела железными клювами кости тому свидетели.

Деметрий и Родогуна, связанные по рукам и ногам, еще противятся страшной смерти, ежась от пронзительного сквозняка, но участь любовников уже решена тем, кто вчера и не помышлял быть вершителем чужих судеб.

– Я не буду спрашивать, чем ты думала, когда все это затевала… Я спрошу, есть ли шанс уйти отсюда живыми? – шепчет Деметрий, оглядывая толпу, окружившую периметр башни.

– Боишься? – улыбается бескровными губами Родогуна.

– Не надо стыдиться страха, любимая. Он спасает жизнь… А ты, смотрю, спокойна. Думаешь, что вернешься в рай? – у Деметрия начинается истерика. – Так его нет! Ничего нет, кроме этой проклятой дыры и последних вздохов!

– Заткнись, Деметрий! – презрительно прерывает его Родогуна. – Что ты за царь такой, если боишься войти в вечность?

– Я человек, Родогуна! – печально произносит грек.

Родогуна грустно улыбается. Она хочет утешить возлюбленного, признаться, что ее юное роскошное тело тоже не хочет умирать, но в этот момент толпа взрывается одобрительными криками. В дахму заходит юный Фраат, следом за ним Сурен.

– Сегодня важный день! Запомните его! – величественно изрекает Сурен. – У Парфии появился новый царь – сын Митридата и племянник великого Фраата. – Мальчик стоит перед толпой в свете факелов. Сурен берет его за плечи. – Государь, как старейшина клана Суренов нарекаю тебя Фраатом Вторым. Сеистан, Гиркания, Рага всегда с тобой. Правь справедливо! – Сурен падает на колени. Вся толпа следует движению старейшины. В дахме образуется щемящая тишина.

Фраат оборачивается к Деметрию и Родогуне.

– Грек будет жить. Хватит жертв. Он немедленно поедет с людьми из клана Гью в Горган, где будет содержаться не как вельможа, а как обычный военнопленный. Деметрий действительно может быть нам полезен! – рассудительно произносит Фраат почти взрослым голосом. Толпа нервно гудит. Деметрий не может сдержаться, судорожно выдыхает и чуть не плачет от облегчения. Фраат подходит к Родогуне и заглядывает ей в лицо: – А вот мою сестру ждет другая участь… Что же ты не молишь о пощаде?

Родогуна с ненавистью смотрит на брата:

– Это отец сделал меня такой. И ты это знаешь!

– Поэтому ты хотела его смерти? Интересно, а что бы ты сделала со мной?

– Уничтожила бы тебя… – шипит Родогуна.

– Вот видишь, сестрица! У нас это семейное! – мстительно улыбается Фраат.

Повинуясь жесту руки новоиспеченного правителя, два солдата хватают и ведут Деметрия к выходу, а Родогуну тащат в центр дахмы, к большой каменной плите прямо под куполом. Деметрий встречается с Родогуной глазами. Они пристально смотрят друг на друга, грек не выдерживает и отводит глаза. В дахму заносят убитых Каренов и, сорвав одежды, укладывают по внутреннему периметру. Родогуну тщательно привязывают к центральной плите, также разрывая платье. Женщина пытается кусаться, но, получив несколько сильных ударов по лицу, в конце концов сдается и застывает, устремив обреченный взгляд в маленький клочок неба, который расчерчивают мрачные тени грифов, спускающихся все ниже и ниже…

Глава 10 Цель, живущая в сердце

Пустыня Такла-Макан. Караван в Паркану

1