Великий Сибирский Ледяной поход

Колонна снова затихла. Огоньки неожиданно исчезли. Что это такое? Неужели нам только казалось, что мы видим огоньки жилищ, а это был мираж? Но вот, скрытые от нас сугробами снега, наметенными около берега озера беспрерывными ветрами, замелькали они уже совсем-совсем близко. Еще несколько минут движения, и… перед нами освещенные окна домов, слышен лай собак, чувствуется запах дыма. В голове колонны слышны выкрики, слышатся даже какие-то команды. Слышим и мы команду: «Офицерская сотня, ко мне!» Стрельбы не слышно. Значит, нас встречают друзья. Поспешно, насколько позволяют силы коня, двигаемся на голос командира сотни. Какие-то квартирьеры ведут нас к квартирам. Еще несколько минут движения по селу, и мы во дворе своей «квартиры».

Разместились без скученности, ибо пришедшая раньше нас головная колонна, вступившая в Мысовую 12 часов тому назад, уже вышла из села и разместилась в соседних поселках, освободив для нас столь необходимое нам тепло и заготовив для нас фураж и продукты питания. Быстро получили корм для лошадей и… в теплую хату. Приветливая хозяйка уже вскипятила самовар, на столе жареная рыба, картошка, хлеб: все то, чего мы так давно не видели; все то, о чем мы могли лишь только мечтать во время движения в обход Иркутска и дальше по Ангаре и на Байкале. Кто-то где-то узнал, что на станции стоит даже бронепоезд японцев. Чувство полного покоя и безопасности охватило нас, оттаяло промерзшее на морозе тело, и, благодаря в душе Господа Бога за дарованное нам чудесное спасение, мы полегли спать в теплой избе и даже раздетыми, не выставляя охранения. Через несколько минут все спали мертвым сном.

Уже по привычке проснулись рано утром. Сразу же сытная кормежка для лошадей и вкусный горячий завтрак для нас. Хорошо отдохнув за ночь, мы вспоминали как кошмарный сон только что закончившийся переход через Байкал. Кто-то даже успел сбегать на станцию и подтвердил, что там стоит японский бронепоезд. Казалось, что мы были в полной безопасности: ведь по-прежнему гулко ломавшийся лед Байкала отделял нас своей 45-верстной полосой от преследовавших нас красных, а рядом «под боком» если не союзник, то все же и не враги – японцы и эшелоны чехов, поляков и сербов, двигавшихся по Кругобайкальской железной дороге. Мы уже строили планы, как, дойдя до Читы, остатки нашей армии будут снова приведены в порядок и мы сможем возобновить вооруженную борьбу с красными. Как мы ошибались, не зная действительной обстановки…

В тот момент мы еще не знали, что части атамана Семенова сидели в Забайкалье под крылышком японцев, в районе Читы, но не могли уходить и на сотню верст в сторону Байкала, так как район этот кишел красными партизанами и нас ожидали уже почти на следующий день Кабанье и другие села и деревни, разбросанные во все стороны от железной дороги, через которые нам пришлось «пробивать» себе дорогу к Чите.

Сравнительно безопасна была лишь линия железной дороги, по которой двигались на восток бесконечные эшелоны «интервентов», увозившие с собой из России награбленное ими русское добро. Они шли во Владивосток, а оттуда… к себе на Родину. Мы для них были чужие, и наши нужды их не трогали.

Прекрасно одетые в форму, сшитую из нашего русского сукна, сытые и лоснящиеся от довольства и «легкой жизни», они пожирали массу самых разнообразных и лучших по качеству продуктов если и купленных, то на наши же русские деньги, изъятые ими из наших банков и казначейств. В конских вагонах кавалерийских и артиллерийских частей лениво жевали русское сено и овес сытые, закормленные наши, русские лошади. На вагонах-площадках стояли наши, русские орудия и обозные повозки, а в вагонах-теплушках, прекрасно оборудованных, с беспрерывно топившимися печами, с комфортом размещались «братушки» и пр., вооруженные нашими, русскими винтовками, пулеметами и револьверами.

Они чувствовали себя и держали себя как хозяева, а мы, русские – настоящие хозяева России, в это время плелись вдоль линии железной дороги в оборванном, прожженном обмундировании, заедаемые вшами, полуголодные, ведя в поводу «подобие лошадей», деливших с нами общее горе на голодном пайке. Наши раненые и больные домерзали, валяясь на санях обоза, прикрытые всяким тряпьем, но мы не имели возможности поместить их в санитарный поезд по той простой причине, что таких поездов у нас не было: весь подвижной состав и паровозы были в руках «интервентов».

Захватив в свои руки подвижной железнодорожный состав, «бра-тушки» добили Белую армию Сибири и внесли в нее дезорганизацию. Они ограбили Россию, они предали в руки красных Верховного Правителя адмирала Колчака, они заставили нас идти походом в суровую сибирскую зиму целые тысячи верст, неся бесчисленные жертвы убитыми, ранеными, обмороженными. Они явились одной из причин провала вооруженной Белой борьбы в Сибири.