Великий Сибирский Ледяной поход

Предложение совета об отречении и передаче власти Деникину, как ранее аналогичное предложение генерала Дитерихса, отправлялось от совершенно неправильного соображения, что, когда Колчак получил в Омске телеграмму о признании его Деникиным, он, объявляя об этом в приказе, назначил Деникина своим заместителем на случай своей убыли. Колчак в данном случае поступил применительно (и вовсе не продуманно) к военно-полевому уставу, требующему, чтобы в предвидении боя каждый начальник указывал своего заместителя. Это делается с той целью, чтобы в ответственной боевой обстановке не было перерыва в управлении в случае смерти, ранения или внезапной болезни начальника. Но одно дело бой, другое – управление государством. У Колчака не было наследственных прав распоряжаться своей властью по своему усмотрению, к тому же Омская конституция, то есть Постановление о временном устройстве государственной власти в России, гласила, что «в случае отказа от звания Правителя, осуществление его власти переходит к совету министров». Таким образом, адмирал Колчак был дважды не прав: он не вправе был назначать Деникина своим постоянным преемником, а назначать его временным заместителем, применительно к уставу полевой службы, не имело смысла, так как фактически Деникин не мог заменить временно адмирала в Омске.

В одинаковой мере и совет министров поступил неправильно, предложив Колчаку отречься в пользу Деникина. Он мог предложить ему отречься, но заместителя должен был выбрать сам, и, конечно, не Деникина, а на месте такого, который мог бы немедленно вступить в должность для спасения тонущего корабля. Выбрать по тогдашним условиям можно было только одного из двух: Дитерихса или Семенова. Тогда могло бы и не случиться последующей катастрофы и власти, и адмирала Колчака.

Падение совета министров в Иркутске. Переход власти к Политическому Центру

Адмирал от власти не отрекся, а 4 января 1920 года, находясь в Нижне-Удинске, отдал по телеграфу приказ, коим назначил главнокомандующим всеми вооруженными силами на Дальнем Востоке атамана Семенова. Это назначение, при отсутствии прямого отречения, как бы свидетельствовало, что Колчак не покидал надежды вернуться к власти, если ему удастся благополучно проехать на восток.

Насколько мне известно, подлинный приказ от 4 января нигде не сохранился, и в войсках Каппеля, когда они пришли к Чите, даже возникло сомнение – не являлся ли этот приказ апокрифом. Приказ этот, несомненно, существовал, но так как он мог быть получен в Иркутске или накануне, или в день падения совета министров (5 января), то практического значения для правительства он иметь, очевидно, не мог бы. Между тем Гинц, бывший управляющий делами совета, жалуется на то, что назначение Семенова поставило в затруднение совет и ускорило его падение. Приходится поэтому допустить, что был еще какой-то другой приказ о назначении Семенова, до нас не дошедший. Он был, по-видимому, отдан 23 или 24 декабря, потому что 23 декабря Колчак получил в пути телеграмму от военного министра Ханжина[164]такого содержания: «Иркутский гарнизон не в состоянии выделить достаточного отряда в Черемхово для восстановления порядка. Необходима немедленная присылка войск из Забайкалья. Временное подчинение Иркутского округа атаману Семенову необходимо». Вероятно, как ответ на эту телеграмму Семенов и получил назначение, которое совершенно неожиданно ускорило развязку, вместо того чтобы упрочить положение в Иркутске колчаковского правительства.

Дело в том, что в донесениях Колчаку еще в Омске Семенов неизменно сообщал, что располагает хорошо организованными, прочными войсковыми частями. Эти донесения и внушили Колчаку веру, что при надобности можно будет опереться на войска Семенова. Та же вера руководила и Ханжиным, когда он просил подчинить временно Иркутский округ Семенову. В действительности все донесения Семенова оказались сплошной ложью, и когда от него потребовали в Иркутске подкрепление, то он мог выслать лишь 300 человек под командой некоего Скипетрова[165], генерала семеновского производства.

События в Иркутске развивались в следующем порядке. 24 декабря произошло восстание в казармах 53-го полка в Глазковском предместье у вокзала, отделенном от города рекой Ангарой, через которую мост, случайно или умышленно, оказался разорванным. По этой причине парализовать восстание оказалось невозможным, поэтому начальник гарнизона, генерал Сычев, решил привести взбунтовавшийся полк к покорности бомбардировкой казарм. 26 декабря он уведомил о своем намерении генерала Жанена. В ответ на это извещение генерал Жанен сообщил, что он не допустит обстрела и в свою очередь откроет огонь по Иркутску. Иными словами, генерал Жанен становился на сторону повстанцев против правительства Колчака, а подчиненные Жанену чехи захватили в свои руки все перевозочные средства через Ангару и таким образом лишили Сычева всякой возможности подавить восстание 53-го полка.