Великий Сибирский Ледяной поход

В этой местности существует и бывает каждый год в начале января сильнейший ветер при морозе в 30 градусов по Реомюру. Эти ветры киргизы называют «Бис-Кунак», иначе пять гостей, и они длятся пять дней. Отряд выждал эти пять дней на реке Эмбе, где красных отрядов не было.

Я не предполагал описывать подробно этот поход маленькой группы, скажу лишь, что он длился 60 суток. Были незначительные стычки с киргизами, были засады, которые миновали благодаря знанию характера кочевников и их языка.

Отряд шел параллельно берегу Каспийского моря, верстах в ста пятидесяти от него, что являлось спасением для маленькой группы людей, которые в эти зимние стужи могли находить ночлег в киргизских землянках. Дошли до форта Александровска одни из последних, в начале марта 1920 года, потеряв троих умершими: командира Чижинского полка С.Д. Хохлачева[202], сотника Железнова и казака Погодаева.

Не та картина была на берегу Каспийского моря, где шел атаман и где была нежилая пустыня. Группы беженцев, остатки частей, – плохо организованный поход окончился потрясающей трагедией. Атаманом была заранее выслана сотня казаков в форт Александровск для того, чтобы эта сотня подготовила форт для встречи уральцев и чтобы устроила питательные пункты по пути, где должны были идти отряды. Эта сотня кое-что сделала, но далеко не достаточно.

К уральцам также присоединились остатки русских отрядов, оперировавших где-то под Астраханью, отряд Юденича, Русско-Сербский, астраханские пластуны, енотаевцы, оренбуржцы и английская миссия, бывшая при нашей армии. Почти все вышли наспех и без должной подготовки к голой безлюдной пустыне в крещенские морозы. Много людей, особенно больных, осталось уже в Жилой Косе – рыбацкий поселок, находившийся сравнительно недалеко от Гурьева. Там же остался и бывший председатель Войскового правительства Фомичев[203]. Настигшие красные многих там прикончили. Фомичева же отправили в Уральск, где, после некоторого пребывания его в тюрьме, расстреляли.

Здесь-то эти «Бис-Кунаки», о которых я упомянул, поморозили великое множество людей. Рассказывали про одну пулеметную команду, которая была в составе 60 человек и которая, остановившись на ночлег прямо на снегу, замерзла вся. Один молодой офицер, у которого отмерзли руки, просил проходивших пристрелить его, но никто не решался это сделать.

Отдельные группы людей дошли до рыбацкого поселка Прорва, и здесь собралось много людей. Решили идти по льду до форта, этим путь сокращался, может быть, дней на двадцать – двадцать пять. Двинулись в море, но, пройдя некоторое расстояние, увидели, что лед поломан сильным встречным ветром. Вернулись обратно, ждали, когда лед снова замерзнет, и снова пытались.

И опять получилась та же картина, и на сей раз, когда они вернулись в Прорву, там уже были красные. В Прорве же очутилась и школа прапорщиков под командой полковника Донскова[204], с пулеметной командой, которой командовал подъесаул В. Карташев. Школа в это время насчитывала всего 30 человек. Донсков был болен, и школа решила сдаться. Подъесаул Карташев отказался от сдачи и решил уходить дальше в поход. Он взял с собой войсковое знамя, четыре пулемета с пятью юнкерами, двумя офицерами и четырьмя казаками, ночью ушел из Прорвы и благополучно дошел до форта.

Полковник Донсков был сразу расстрелян появившимися красными, а с ним и оставшиеся юнкера. Там же был расстрелян и генерал В.П. Мартынов[205], который однажды избирался войсковым атаманом, в дальнейшем же был помощником Толстова по хозяйственной части. Он погиб вместе со своей канцелярией. Умер от тифа герой, командир 1-го Партизанского полка, Абрамов[206]. Застрелился член Войскового правительства подъесаул Савичев. Погиб полковник Семенов со своим отрядом.

Киргизы, воспользовавшись бедственным положением уральцев, как стаи волков, нападали на отдельные группы людей, убивали их и грабили. Нападали на питательные пункты и увозили провизию. Они же напали на отряд, который вез войсковую казну, состоявшую из серебряных рублей, находившихся в ящиках по 2–3 пуда каждый. Они убили войскового старшину Домашнева, заведовавшего казной, и увезли несколько ящиков серебра. Они же у замерзших казаков отрубали ноги, везли к себе в аулы, там оттаивали эти ноги и снимали сапоги. Небольшие части оренбургских казаков решили сдаться красным и стали заворачивать уральцев, но, как будто, зверств не чинили. Был слух, что передовые отряды красных, которые, настигая казаков, чинили непревзойденные зверства, были советскими властями притянуты к ответственности.

Поход длился два месяца, дошла до форта только четвертая часть вышедших, а по слухам, вышло из пределов войска 11 тысяч людей. Из этих дошедших много было помороженных. Дошли до форта только те, которые были молоды, здоровы и хорошо экипированы. Дошла английская миссия, потеряв лишь одного сержанта, пропавшего без вести.