Великий сон

— Мне полагались бы кое-какие деньги.

— Никаких денег.

Он злобно сдвинул брови.

— Как вы меня выследили?

Вытащив бумажник, я показал ему бляху.

— Я занимался Гейджером — для одного клиента. Вчера вечером, когда так лило, я был там, слышал выстрелы. Когда ворвался внутрь, убийцы не увидел Но зато видел все остальное.

— И держал язык за зубами, — с издевкой усмехнулся Броди.

Я отложил бумажник.

— Да — до сих пор. Итак, получу я эти фотографии?

— А те книги… — продолжал Броди. — Этого я не понял.

— Я шел за ними от магазина Гейджера досюда. У меня и свидетель есть.

— Этот голубой?

— Какой голубой?

Он опять нахмурился.

— Тот парень, который служит в магазине. Смылся тут же, как отчалил фургон. Даже Агнес не знает, где он укрылся.

— Спасибо за помощь, — улыбнулся я ему. — Это обстоятельство меня несколько тревожило. Кто-нибудь из вас бывал у Гейджера дома — до вчерашнего вечера?

— И вчера вечером не были, — отрезал Броди. — Значит, она говорит, что это я его подстрелил, так?

— Получи я фотографию, мне, пожалуй, удалось бы убедить ее, что она ошиблась.

Броди вздохнул.

— У нее на меня зуб. Я из нее кое-что повытряс. Она заплатила, это да. Но слишком хитра для такого простака, как я. — Он кашлянул: — Как насчет небольшой суммы? У меня ни цента, а мы с Агнес должны отсюда слинять.

— От моего клиента — нет.

— Послушайте…

— Давайте фотографии, Броди.

— К черту! Ваша взяла. — Поднявшись, он засунул кольт в боковой карман, а левой рукой полез внутрь пиджака. Он не успел ее вынуть, так как раздался звонок.

XV

Это ему явно не понравилось: прикусил нижнюю губу, сдвинул брови, в лице проступили жесткость и коварство.

А звонок продолжал заливаться. Меня это тоже не радовало. Если посетителями случайно окажутся Эдди Марс и его ребятки, они могут меня скрутить уже за то, что я здесь. Если это полиция, не смогу дать никаких показаний, кроме обещаний и улыбок. А если явились дружки Броди, могло обнаружиться, что они посуровее, чем он.

Не понравилось это и блондинке: она вскочила, как ошпаренная, лицо постарело, кожа казалась грязной.

Не сводя с меня глаз, Броди выдвинул ящичек в письменном столе и вытащил пистолет с костяной рукоятью. Подал его блондинке со словами:

— Садись с ним рядом и держи на мушке, целься пониже. Если начнет глупить, поступай, как сочтешь нужным.

— О Джо, — простонала блондинка. Пройдя через комнату, села ко мне на диван и взяла на мушку туфлю на моей ноге.

Звонок утих, и кто-то нетерпеливо забарабанил в дверь. Броди опять сунул руку в карман к оружию и, подойдя к двери, приоткрыл ее. Кармен Стернвуд втолкнула его назад в комнату, прижав к лицу хозяина маленький браунинг.

Броди попятился с трясущимися от страха губами. Захлопнув дверь и не обращая внимания на нас с блондинкой, Кармен наступала на Броди. Тот, вынув руки из карманов, сложил их в умоляющем жесте. Зато Агнес, оставив в покое мою туфлю, направила пистолет на Кармен. Тут уж я молниеносно перехватил ее руку — разыгралась бесшумная схватка, на которую ни Броди, ни Кармен не обратили внимания, и пистолет перекочевал ко мне. Агнес, задыхаясь, тряслась всем телом. Кармен с бледным лицом сипло дышала, потом глухо произнесла:

— Мне нужны мои фотографии, Джо.

Броди судорожно глотнул, пытаясь улыбнуться.

— Конечно, золотко, конечно. — Между его голосом сейчас — тихим, невыразительным — и тем тоном, каким недавно он общался со мной, было столько же общего, сколько у скутера с десятитонным камионом.

— Ты застрелил Гейджера, — продолжала Кармен. — Я тебя видела. Давай мои фотографии.

Броди позеленел.

— Минуточку, Кармен! — вмешался я.

Белокурая Агнес внезапно ожила: склонив голову, она впилась зубами в мою правую руку. Пока я, шипя и чертыхаясь, тряс конечностью, Броди бормотал:

— Послушай, золотко. Послушай…

Блондинка ринулась на меня, навалилась на ногу. Ударив ее пистолетом по голове, не очень сильно, впрочем, я попытался встать. Рухнув к моим ногам, она обхватила их, и я снова свалился на диван. Силу ей придавала ярость, порожденная любовью или страхом, возможно, комбинацией обоих чувств, но вполне вероятно и то, что просто была сильной.

Броди цапнул браунинг, маячивший у его лица. Мимо. Раздался треск, не очень громкий. Пуля разбила стекло в распахнутом окне. С грозным рычаньем Броди упал, подкосив ноги Кармен. Та рухнула на пол, браунинг отлетел в угол, а Броди, поднявшись на колени, потянулся к своему карману.

Треснув Агнес по голове уже без прежней деликатности, я стряхнул ее со своих ног и поднялся. Броди обернулся ко мне, но я продемонстрировал пистолет, отнятый у блондинки, и он оставил в покое свой карман.

— Господи! — заскулил он. — Помогите, она же убьет меня!

Я рассмеялся. Хохотал, как идиот, не в силах остановиться. Белокурая Агнес сидела на полу, раскинув по ковру руки, с разинутым ртом, правый глаз закрыт растрепанными прядями волос. Кармен, хрипя, ползла на четвереньках к своему браунингу, валяющемуся в углу.

Направив свою долю огнестрельного оружия на Броди, я произнес:

— Не двигаться! Ничего с вами не случится.