Великий жулик Большой папа

Казак Миша забрал нас к себе в хату. Она была очень красивая, как в кино. Внутри было прохладно. Пахло какими-то травами и медом. А пол был настоящий земляной – ровный, чистый и твердый, как асфальт.

– Сидайте, хлопцы, – сказал Миша. – Умаялись дорогой. Сейчас моя жинка вас молочком напоит – и отдыхайте.

– А арбуз? – спросил Алешка.

– Арбуз завтра. А то спать будешь беспокойно.

Мишина жинка, Галя молодая, напоила нас парным молоком с очень вкусным хлебом и с медом и уложила на высокую кровать, где было много-много подушек, почти до потолка.

Я сразу же закрыл глаза, передо мной замаячил пыльный лошадиный хвост и зазвенел в голове жаворонок…

Разбудил нас горластый петух, заоравший прямо под окном.

Мы умылись во дворе ледяной колодезной водой, позавтракали арбузом с черным хлебом – и началась наша станичная жизнь.

Казаки, как только вернулись в станицу, сняли свои лампасы и фуражки и надели синие рабочие комбинезоны. И пересели с лошадей на комбайны и трактора.

Началась уборка. Время не ждет. Мы с Алешкой тоже включились в работу. И несколько дней прожили на полевом стане. В настоящем курене из свежей соломы. Помогали комбайнерам, купались и ловили огромных карасей в светлой речке, ездили верхом и махали шашками.

Мне больше всего нравилось работать в поле, при комбайне. Представьте: стоит стеной золотая пшеница, клонится к земле тяжелыми, налитыми зерном колосьями. Комбайн, как великанская парикмахерская машинка, ползет по полю и стрижет стебли. А из широкого железного рукава над комбайном течет в кузов грузовика непрерывный поток зерна.

Я стою в кузове, по колено в зерне, и деревянной лопатой разравниваю его, чтобы не просыпалось на землю, ровно заполняло кузов. Он набирается быстро, одна машина сменяет другую. А комбайн все ползет и ползет, стрижет и молотит. И солнце над головой яростно пылает. И зерно течет неудержимым потоком. Время не ждет…

День пролетал незаметно. А вечером мы все сидели возле костра, хлебали по очереди вкусную похлебку из общего котла и мирно беседовали.

Над нами расстилалось бескрайнее звездное небо, а вдали полыхали зарницы. А потом мы забирались в шалаш и засыпали под непрерывный оглушительный стрекот цикад.

Славно было. И мы совершенно забыли Котяру, Жорика, Лельку. Не до них было.

Но вот однажды бригадир Петро послал меня с запиской на зерноток:

– Бери Гаврика и – ходу! Найдешь там завскладом Кузьмича. Отдашь записку и с ответом – назад. Аллюр – три креста! Галопом марш-марш!

И я помчался по степи, как разведчик с донесением.

На току, среди гор и холмов золотого зерна, я быстро нашел Кузьмича и вручил ему «пакет».

Кузьмич протер пыльные очки, надел их на нос и сдвинул на лоб. Чтобы не мешали. Прочитал записку и крикнул какому-то парню, сидящему в тенечке на пенечке:

– Эй! Давай-ка живенько на склад. Заберешь там ремни – и во вторую бригаду.

– Еще чего! – лениво отозвался тот. – По такой жаре!

– Давай, давай! – подстегнул его Кузьмич. – Время не ждет.

– Ну вас на фиг! – грубо ответил парень и достал сигареты.

– Тьфу на тебя! Вот навязался! – огорчился Кузьмич. – Как за столом – так первый, а как работать – так нигде его нет.

А мне это «ну вас на фиг!» показалось знакомым. Где-то я уже слышал эту нудную завывающую интонацию.

– Вот что, хлопец, – обратился Кузьмич ко мне. – Знаешь, где склад на центральной усадьбе? Скачи туда, возьмешь ремни приводные. Живенько.

Я кивнул и забрался в седло, наклонился к Кузьмичу и шепнул, кивнув на парня:

– А это кто такой?

– Приблудный, – в сердцах ответил Кузьмич. – Бродяга. Недавно со степи пришел. Вроде он тут жил когда-то. Да в город подался. Георгий его зовут. Но все его за леность Жориком кличут.

Меня словно нагайкой по спине огрели!

– А где он живет?

– Знакомый тебе? – удивился Кузьмич. – Держись-ка, хлопец, от него подале. Хорошему не научит. А живет на хуторе. Рядом с Покровским. Давай, скачи! Время не ждет!

И я помчался на центральную усадьбу. А вечером отозвал Алешку от костра и сообщил ему новость.

– Это тот самый бандит Жорик, который с крыши вагона грохнулся! Нужно папе сообщить!

– Не спеши, – спокойно сказал Алешка. – Никуда он не денется. А последить за ним надо.

И он оказался прав!

Глава XIX

ВРЕМЯ НЕ ЖДЕТ!

При первом же удобном случае мы съездили в Покровское. Проехали мимо хутора. Это была старая мазанка, покосившаяся под гнилой соломой, в одичавшем саду. Сквозь ее давно не мытые окна ничего, конечно, разглядеть не удалось.

Правда, мне вдруг показалось, когда я обернулся, что за стеклом мелькнуло чье-то бородатое лицо. Но скорее всего я ошибся. Жорик жил здесь один. И дома в это время его быть не могло – он где-нибудь на работе спал или обедал.

Мы потихонечку к нему приглядывались. Но ничего особенного за ним не замечали. Кроме крайней лени и громадного аппетита. Мало того, что он съедал в столовой, так он еще и с собой набирал. И хлеб, и котлеты, и вареники. Наверное, даже ночью жрал. За двоих…

– А это правильная мысль, Дим, – сказал вдруг Алешка. – Тебе не кажется, что один человек столько есть не может? Он же не бегемот.