Великий жулик Большой папа

Жорик не был похож на толстого бегемота. Нисколько. Он был больше похож на худого жирафа. Куда же у него все девается? И спит целый день. Все время сонный. Что же он ночью делает?

– Может, он сторожем еще подрабатывает? – предположил Алешка. – Всю ночь не спит. И что-нибудь ест, чтоб не скучно было. Ты, Дим, спроси у Кузьмича. Только осторожно, намеком, понял?

Кажется, да…

Вскоре выдался подходящий случай. Завскладом Кузьмич отбирал казаков для ночной охраны зерна. И я, конечно, напросился.

– Стеречь надо, – пояснил он мне. – Мало ли кто степью по ночам бродит. Лихие люди бывают…

– А я думал, – «наивно» высказался я, – что у вас на току постоянный сторож есть. Вот этот Жорик, все время на ходу спит. Я думал…

– Какой из него сторож? Его самого сторожить надо.

Я, правда, не понял, почему надо Жорика сторожить. Чтобы его, сонного, не украли или чтобы он сам чего-нибудь спросонья не спер? Уточнять я не стал, но информацию к размышлению принял.

И передал ее Алешке, для анализа.

– Все ясно! – сказал юный аналитик. – Днем он спит, потому что ночью бодрствует, сторожит. А жрет он, Дим, много, потому что не один живет. Понял? И я знаю, кажется, кого он сторожит и кормит!

– Ребенка, что ли? – тупо спросил я.

– Котенка! – расхохотался Алешка.

Тут даже я врубился. Но не поверил.

– Ты что? Откуда он здесь взялся?

– Прячется, Дим. В хате своего подчиненного.

И я вспомнил, как мне померещилось бородатое лицо за мутным стеклом. Мог бы и сам догадаться. Раньше Алешки. Ну, не всем же быть героями…

– А как ты догадался?

– Проанализировал, Дим. Помнишь, Жорик, когда с крыши грохнулся, сказал, что домой пошел? Это раз! Котяра – тоже местный, это его историческая родина, он сам говорил. Это два!

– А три? – у меня больше не нашлось слов.

– А три – еще проще. Куда дрезина ночью неслась? На Незамаевку! А мы где?

– Надо папе позвонить, – сказал я. – Он есаулу свой телефон оставил. Срочно!

– Надо, – кивнул Алешка. – Но не срочно. Сначала разведаем, вдруг мы ошибаемся, и этот Жорик просто сонный обжора.

В первую же ночь мы сели в засаду на хуторе. Это было несложно. Вокруг хаты были сплошные заросли. Там слон мог спрятаться – не только два пацана. Один из которых довольно мелкий.

Сидеть в засаде было приятно. Ночная прохлада, луна над головой, цикады стрекочут. И главное – не страшно. В случае чего в этих зарослях нас и с собаками не найдут.

Где-то за полночь послышались шаги. Это шел с работы Жорик, со второй смены. С большой сумкой. Он прикрыл за собой кривобокую калитку, вошел в хату. Окошки ее осветились изнутри. И сейчас же мы услышали разговор. Ну не сам же с собой Жорик разговаривал.

– Подкрадемся, – шепнул мне Алешка.

Подкрались, присели под самым удобным окошком – в нем не было целого куска стекла.

– Дорогой мой, – услышали мы знакомое мурлыканье. – Сколько мы здесь будем сидеть? Доставай лошадей.

Что ответил Жорик, мы не услышали – он подальше от окна был. А Котяра продолжил:

– Последнюю ночь у тебя ночую. Что-то неспокойно мне на исторической родине. Будто глаза чужие кругом. Сховаюсь в степи, на том же месте. Туда же лошадей подашь…

Во барин какой! Министр! Лошадей ему подавай!

Ну что ж, главное мы узнали. Жорик прячется сам и прячет в своей хате Котяру.

Можно звонить папе. Пусть присылает взвод спецназа и роту ОМОНа. Об этом мы шептались с Алешкой в своем соломенном курене.

– Мне это не нравится, – сказал Алешка. – Где они этого Котяру по всей степи искать будут? Жорик ведь его не выдаст. И нам его не выследить.

– А что делать-то? – вырвалось у меня.

– Нужно их здесь задержать. Приманкой. Как они на нее набросятся! Как кошки на мышку. А тут – бац! – наши в городе!

И он поделился со мной своим гениальным планом. Я, конечно, согласился, хотя в душе считал, что проще было бы сообщить папе. Пусть сам думает, где Котяру искать. Впрочем, я ведь не герой, а Лешка проторенными тропами ходить не любит. Ему трудности подавай.

В общем, ранним утром, лишь только взошло степное солнце, мы пришли к нашему есаулу Приходько и все ему рассказали. И предложили свой план.

– Во гады! – есаул стукнул кулаком по столу так, что подпрыгнула на нем крынка с молоком. Потрогал свой казацкий ус, подумал: – А что, хлопцы? Здорово придумано. Сделаем! Мы ведь артисты! Только надо с батей вашим согласовать…

И вот в полдень, на виду у всей станицы, появился странный вооруженный отряд.

Впереди на вороных конях ехали запыленные дальней дорогой казаки с винтовками и шашками. Затем ехал зеленый «уазик», а за ним – опять всадники с шашками наголо.

Возле конторы, у столовой, уже собрались к обеду все станичники. И с любопытством смотрели на происходящее. Среди них был и Алешка. Он сидел на бревнышке рядом с дремлющим Жориком.

– Ось! Бачьте! – сказала одна казачка в белом платке. – Чтой-то привезли.

– Зарплату, неначе, – предположила другая казачка в синем платке.

– Валюту, – произнес Алешка. – Ваш атаман пшеницу какой-то инофирме продал. Золотую пшеницу за зеленые доллары.

Жорик проснулся.