«Великое отступление» и стабилизация Восточного фронта. 1915 г.

А.А. Свечин вспоминал: «После взятия с. Петликовце-Нове 3‑й батальон… получил задачу развернуться в 700 м не доходя высоты 370 и окопаться. Так как поблизости соседей не было, то 2‑й батальон должен был справа прикрыть его облическое развертывание, а 1‑й оставался в резерве, чтобы затем, когда освободится 2‑й батальон, еще более крупным облическим движением развернуться южнее 3‑го батальона. Все двуколки застряли в Ольховце, и связи еще не было. Выйдя пешком к югу от Петликовце-Нове, я заметил в 300 шагах командира 3‑го батальона и решил с ним поговорить, чтобы задержать слишком порывистое наступление его рот. Но так как последние цепи резервной роты 3‑го батальона уже скрывались впереди за гребнем, то комбат побежал вперед в ту самую минуту, когда я к нему двинулся. Я начал его догонять… Пробежав свыше километра, я наконец настиг комбата на подъеме, близ вершины какой-то высоты, у проволочных заграждений редута, только что взятого штурмом. У проволоки лежали раненые 9‑й роты. Я отдал командиру 3‑го батальона распоряжение остановить во что бы то ни стало наступление, так как наша артиллерия изготовится только завтра, и из всей армии сейчас ведет атаку только его батальон. К комбату прибыло донесение командира 9‑й роты Ходского: «Овладел редутом на высоте 370». Посланный объяснил, что командир роты находится в 100 шагах впереди, на гребке, где идет сильный огневой бой. Я решил вернуться в штаб полка, повидав по дороге командира 2‑го батальона, а на донесении пометил: «передать в штадив» (штаб дивизии. – А.О.), и отправил его в с. Петликовце-Нове… Мне было совершенно ясно, что захвачено передовое укрепление, а не прорвана главная позиция противника, но у читателей донесения слагалось совершенно другое впечатление. Штарм (штаб армии. – А.О.) 3 дня учитывал захват важнейшего пункта неприятельского расположения.

В жизни полка занятая высота с 2 редутами, один из коих с блиндажом против тяжелых гаубиц, твердо упрочилась под именем высота 370. В действительности же это была высота 375, находящаяся в 450 м. севернее высоты 370; здесь австрийцы возвели передовую позицию, о чем нам было неизвестно. У командира полка было очень много других забот: в тылу у него шел бой за Петликовце-Нове… Гать через Ольховец совершенно раскисла, походные кухни и снабжение застряли, стрелковые цепи, лежа частью в грязи, частью в снегу, голодали; за сутки на руках удалось протащить только 6 легких и горных орудий: артиллерия не оказывала никакой поддержки… Батареи были расположены близ гати через Ольховчик, но наблюдательный пункт командира дивизии и 2 батарей находился непосредственно против высоты 370, в 500 м от нее. Артиллеристы спокойно ориентировались с полной точностью… по своей высокой грамотности русские артиллеристы 1915 г. несомненно были выше английских и германских артиллеристов…»

Документ отмечал: финляндские стрелки «овладели линией высот с отметкой 359 и юго-западнее, Петликовцы 365, Пилава охвачена с 3‑х сторон»[100].

1‑й и 3‑й Финляндским стрелковым дивизиям удалось закрепиться у Сокольники – Бурканув-Гайворонка. Трофеи дня – 8 офицеров и 255 нижних чинов трех разных полков противника.

Но туман затрудняет пристрелку сменившей позиции русской артиллерии. В итоге полки 3‑й Финляндской стрелковой дивизии, преследуя противника, прорвались далеко вперед и дошли до проволочных заграждений главной позиции австрийцев в районе Бурканув-Гайворонка, но были встречены сильным огнем и уже здесь понесли значительные потери.

В ночь на 17 декабря артиллерия должна была занять новые позиции.

Вследствие малочисленности тяжелой артиллерии, обработать огнем всю полосу прорыва не представлялось возможным – и для прорыва был намечен 4 км участок (господствующие высоты 382–384 и позиции между ними). Главные усилия В.Е. Флуг направил на высоту 382 (ее должна была атаковать 26‑я пехотная дивизия, усиленная дивизионом 43‑й артиллерийской бригады) и на высоту 384 (атака была возложена на два полка 43‑й пехотной дивизии с дивизионом артиллерии). Два полка 43‑й пехотной дивизии и 3‑я Туркестанская стрелковая бригада составили резерв командира корпуса для развития успеха.

17 декабря русские батареи нанесли огневой удар по позициям 6‑го австрийского армейского корпуса, особое внимание уделив 39‑й гонведной пехотной дивизии у Куйданова. Материалы Кригсархива сообщают: «…императорский и королевский VI корпус и корпус Гофмана находились под градом снарядов». Траншеи противника были сильно повреждены. Огонь вели 36 тяжелых орудий и мортирные дивизионы 2‑го и 16‑го армейских корпусов.

Атака была намечена на утро, но сложность развертывания тяжелой артиллерии затянула дело, и артиллерийская подготовка атаки началась лишь около 15 часов. Пехота также только к 13 часам осуществила перегруппировку для преодоления проволочных заграждений.