«Великое отступление» и стабилизация Восточного фронта. 1915 г.

Как мы ранее отмечали, русское командование, сосредоточив главное внимание на польско-карпатском участке, недооценило прибалтийское направление – в итоге силы и средства русских войск представляли собой разрозненные части и соединения слабого состава. После потери остававшейся в руках русских территории Восточной Пруссии противник получил возможность широкого маневра, и Риго-Шавельский район приобретал особое оперативно-стратегическое значение.

Район позволял широко применять мобильные силы, чем противники не преминули воспользоваться. Уже с начала апреля стало обнаруживаться усиление германских войск на линии Кенигсберг – Инстербург с выдвижением конницы к Нижнему Неману. Армейская группа О. фон Лауенштейна (3 кавалерийские и 3 пехотные дивизии) начала наступление 14 апреля.

Противостоящие противнику 68‑я пехотная дивизия и части пограничной стражи и ополчения были вынуждены отходить (тем более что отсутствие сплошной линии фронта и значительное количество германской конницы угрожали окружением и уничтожением русских сил по частям). Но отходили они с боем, срывая оперативный замысел противника, убивая не только его солдат и офицеров, но и важнейший ресурс на войне – время.

О таком героическом отходе (сродни легендарному древнему «Анабасису» 10 тысяч греков) бригады 68‑й пехотной дивизии – 269‑го пехотного Новоржевского 270‑го пехотного Гатчинского полков – нам поведал участник событий прапорщик В. Федуленко:

«Германцы шли тремя колоннами: от Юрбурга на Россиены – правая (Баварская и 3‑й кавалерийские, 36‑я резервная дивизии), по большому Таурогенскому шоссе – средняя (78‑я резервная дивизия), из района Мемеля – левая (6‑я кавалерийская и 6‑я резервная дивизии).

Полки 68‑й дивизии, стойко сопротивляясь натиску подавляюще превосходящих сил противника, были вынуждены, оказывая ожесточенное сопротивление, отходить.

15 апреля целый день шел бой у Кельм – с обходящими фланг с востока германскими кавалеристами. 16‑го и утром 17‑го колонна (в составе двух полков) под командованием командира 269‑го пехотного Новоржевского полка полковника Б.П. Филимонов билась с противником у города Шавли. К атому моменту немцы, заняв станцию Муравьево, перерезали железнодорожную линию, ведущую к Вильно. Их передовые части стремились быстрее достичь шоссе Шавли – Митава, чтобы преградить путь возможного отступления частей русской дивизии. Штаб последней и обозы все же успели утром проскочить к Митаве, но пехота к середине дня оказалась окружена.

4‑й батальон новоржевцев (не более 600 штыков) прикрывал с левого фланга движение главных сил обоих полков колонны и 1‑го дивизиона 68‑й артиллерийской бригады. Но германская кавалерия отрезала от главных сил».

Е. Федуленко вспоминал: «Главная наша колонна, отбившись от насевшего со всех сторон противника пробилась на шоссе и двинулась к Митаве. Счастье нашего 4‑го батальона оказалось в том, что окружила нас только кавалерия, и мы, быстро это учтя, двинулись поротно на север, надеясь догнать полк. Несколько раз немцы пытались атаковать нас в конном строю, но стоило нам только остановиться и скомандовать «по кавалерии», как баварская конница поворачивала спину. Только в одном месте мы наткнулись на спешенную кавалерийскую часть с пулеметами, но стремительная атака одной из наших рот, обратила в бегство немцев, и путь был очищен. В это время мы нагнали оторвавшиеся части 4‑го батальона Гатчинского полка и эта группа вошла в подчинение нашего командира, капитана Пика. Решено было двигаться по возможности ближе к шоссе, чтобы догнать наш полк, но постоянные наскоки немецкой кавалерии заставили нас двигаться ближе к лесу. Люди были измучены до крайности. Сказывался период непрерывных маршей и боев. В этот день, 17 апреля, мы не получили никакой пищи. Часам к 8–9 вечера немецкая кавалерия отстала, и мы, выйдя на шоссе, стали приближаться к местечку Янишки. Впереди мы слышали отдаленный гул ружейной и артиллерийской стрельбы. Это наши главные силы, руководимые полковником Филимоновым, расчищали себе путь через длинное местечко Янишки. Между тем наши люди буквально падали от усталости, и стоило огромного труда, на коротких остановках, будить и поднимать роты. Наконец, перед рассветом 18 апреля, в предутреннем тумане, вдали показалось местечко Янишки. Посланная вперед разведка обнаружила там противника. Наступать с нашими, совершенно измученными людьми, и очень ограниченными запасами патронов (осталось в среднем на бойца по 25–30 патронов), без пулеметов и без артиллерии, мы не рискнули. Где находились главные силы нашей колонны, мы в тот момент не знали, почему было решено повернуть на северо-восток и во что бы то ни стало пробиться к своим.