«Великое отступление» и стабилизация Восточного фронта. 1915 г.

Русские гвардейцы 2‑й дивизии проявили в этом бою особенный героизм. Так, раненый, но не ушедший с позиций штабс-капитан А.Ф. Моллер лично руководил действиями пулеметчиков – он приказал вытащить из окопа единственный уцелевший пулемет и, установив его внутри окопа, – открыть огонь по обходящим фланг батальона германцам. Один из солдат команды связи бросился передать приказ, но сразу же был убит, а следующий за ним ранен. Тогда старший унтер-офицер 13‑й роты Солдатов в одиночку вытащил пулемет и открыл губительный огонь по приближающимся германцам – они не выдержали пулеметного огня и залегли. Через 2–3 минуты стакан шрапнели попал герою в живот – но и лежа на земле, с вывалившимися внутренностями, весь залитый кровью, Солдатов все еще пытался стрелять из пулемета. А.Ф. Моллер вспоминал (эта цитата – памятник всем русским воинам, героически павшим на поле брани в 1915 г. в борьбе с военной машиной держав Германского блока) о последних минутах жизни героя: «…у него зияла рана, с продранной одеждой, перемешавшейся с … кровью и куском еще торчащего, большого осколка гранаты… ему расстегивали ворот и он делал с усилием какие-то полуконвульсивные жесты правой рукой, видимо желая перекреститься. Я не мог, увидев, что он пытается что-то сказать, нагнуться (из-за боли в груди) и потому присел к нему, старался скорее угадать, чем расслышать, его слова. Кто-то из наклонившихся над ним помог его руке, и он потянулся ею за колодкой с Георгиевскими Крестами (у него их было уже два и несколько Георгиевских медалей) и стал ее снимать, что ему сейчас же помогли сделать. Превозмогая боль и стараясь улыбнуться, он протянул их мне и, сильно напрягшись, вдруг ясно сказал: «Ваше высокородие! Родителям передайте… Скажите – честно умираю…» Он что-то еще сказал, уже полушепотом, но ни я, ни подпрапорщик Великопольский… слов не разобрали. Видя слезы на глазах бравого старика Великопольского и чувствуя, что они и у меня выступают, я поспешил его перекрестить, поцеловать в лоб и встать, в момент, когда у него уже закидывалась голова, поддерживаемая бережно его плачущими другом старшим унтер-офицером Андреем Салодовниковым».

4‑й батальон понес в этих боях тяжелые потери, особенно в офицерском и унтер-офицерском составе. Многие из раненных офицеров и солдат предпочли остаться в строю.

Командующий лейб-гвардии Финляндским полком генерал-майор барон П.А. Клодт так оценил обстановку, сложившуюся на фронте 4‑го и 3‑го батальонов, и подвел итоги боя: «С моего наблюдательного пункта можно было судить о том, какой ад творился в лесу, занятом 3‑м батальоном. Весь лес был под страшнейшим обстрелом немецкой тяжелой артиллерии, которая систематически переносила огонь с таким расчетом, чтобы не оставить в лесу живого места. После такой подготовки, немцы атаковали лес. 3‑й батальон, понеся огромные потери… вынужден был отойти за лес, где занял позицию и окопался. Этот отход поставил в тяжелое положение 4‑й батальон, обнажив его правый фланг. К этому времени полковой резерв был израсходован и поддержать 3‑й батальон было некем.

На левом участке, 4‑й батальон, после ураганного обстрела, был тоже атакован немцами, которым удалось занять часть передовых окопов. Но под начальством своего доблестного командира… батальон контратаками своих резервных рот, не только восстановил положение, но еще выбил немцев из прилегающей части леса и занял часть бывших окопов 3‑го батальона».

14‑я рота лейб-гвардии Павловского полка поддержала действия финляндцев.

В боях у д. Кулик лейб-гвардии Финляндский полк потерял убитыми и ранеными 11 офицеров (еще 3 офицера, будучи ранеными, остались в строю) и до 1,7 тыс. нижних чинов.

Но так как 21 июля «главнокомандующий Северо-Западным фронтом приказал начать с вечера постепенный отход на заранее подготовленную позицию Остров – Вытично – Петрилов – Опалин», 2‑я гвардейская пехотная дивизия «с 1°° отошла и заняла участок по северному берегу р. Свинки. День прошел спокойно. II Сибирский корпус оттянут в резерв. Справа примкнула 31‑я пехотная дивизия (X армейского корпуса). Слева 1‑я гвардейская пехотная дивизия (на участке Бекеша включительно – южнее Вержбицы включительно)»[71].

Полки 2‑й гвардейской пехотной дивизии заняли позиции по линии д. Абрамовка – Бекеша – Яновице – Волька Цыцовска. Противником русских гвардейцев были полки германских 44‑й резервной и 1‑й гвардейской дивизий.

22 июля русская 2‑я гвардейская пехотная дивизия, совершив ночной отход, заняла позиции на линии: высота 194 – опушка леса восточнее Велькополе. В этот день германцы в 11 часов, после ураганного артиллерийского огня, атаковали боевой участок лейб-гвардии Павловского Его Величества полка. Германским гвардейцам 2‑го пехотного полка удалось захватить высоту на стыке лейб-гвардии Павловского и Финляндского полков. Сложилась угрожающая ситуация – с потерей высоты удержание всей позиции становилось невозможным.