«Великое отступление» и стабилизация Восточного фронта. 1915 г.

В час ночи 22 июля германская пехота у д. Чулчице прорвалась на стыке двух дивизий 14‑го армейского корпуса – между частями 71‑го пехотного Белевского полка 18‑й пехотной дивизии и 279‑го пехотного Лохвицкого полка 70‑й пехотной дивизии. 71‑й полк отступил к д. Сайгаце – в прорыв устремилась германская пехота. 279‑й полк также готовился отходить, что ставило в тяжелое положение штаб, батареи и тылы корпуса.

Командующий 2‑й сводной казачьей дивизией для парирования прорыва противника выдвинул две резервные сотни 1‑го Волгского казачьего полка.

П.Н. Краснов вспоминал: «2‑я и 6‑я сотни этого полка ночью на 22 июля 1915 года у посада Савин атаковали в конном строю наступавшую на нас и уже прорвавшую фронт нашей пехоты германскую пехоту, навели на нее панику и порубили батальон германцев. Пали смертью храбрых офицер и казаки.

Помню лунный сумрак, зарево горящей деревни и круглый холм вдали, ярко озаренный огнями пожаров, на котором, как иглы, появились силуэты германцев. Помню противное ощущение свиста и щелканья пуль, которые били по нас спереди и слева. Помню стройную фигуру командира Лохвицкого пехотного полка, подошедшего с полным трагического значения докладом: «Полк дольше держаться не может, мы отходим».

Я вызвал две сотни Волгцев и 1‑й Линейный казачий полк. Через пять минут появились темные фигуры казаков. Они на рыси снимали папахи, крестились, скидывали из-за спины винтовки, готовясь соскочить для пешего боя.

– Одеть винтовки! – крикнул я. – Атака в конном строю.

Ко мне подъехал командир сотни.

– Кого атаковать? – спросил он.

– Строй лаву, – скомандовал я, – 2‑я сотня в первую линию, 6‑я за нею на триста шагов. Направление на круглый холм…

Сотня поскакала, выстраивая лаву. Замелькали казаки с развевающимися за плечами башлыками… За 2‑й сотней стала разворачиваться и 6‑я… Вспыхивали впереди огоньки ружейных выстрелов, влево, звеня котелками, с глухим гомоном, шла отступающая пехота. Когда они подошли к неприятелю на полверсты, неприятель увидел их и открыл страшный огонь из винтовок и пулеметов. Короткий, страшный гик, трескотня ружей и томительная тишина… Я проехал еще вперед и понял, что победа наша».

Другой очевидец писал об атаке: «Передовые люди… увлеченные молодым доблестным офицером хорунжим Кулешем, подскочили к окопам. Здесь, под ними – их было шесть человек, убили лошадей. «Братцы, все одно погибать», – крикнул кто-то из казаков. Кулеш и с ним шестеро казаков бросились в окопы и начали работу кинжалами. Во время этой схватки Кулеш был убит выстрелом из ружья в упор в рот. Германцы столпились вокруг шести смельчаков. В эту минуту на выручку казакам подоспели остальные казаки. Началась рубка.

По всему фронту целой германской дивизии пронеслось известие, что массы казаков атакуют германцев. Цепи начали отходить. На выручку начальник дивизии бросил батальон германской пехоты, который колонной бегом побежал к месту схватки. На него наскочила, прошедшая сквозь 6‑ю сотню, вторая сотня есаула Сурикова. Германцы бросили ружья и подняли руки вверх. Казаки, исполняя приказ своего начальника, их изрубили и бросились дальше к господскому двору деревни Став, где помещался штаб германский пехотной дивизии. Штаб обратился в поспешное бегство. Но болото, узкая гать и наступившая полная темнота остановили дальнейшее движение Волгцев… Наши потери – около 25 казаков, потери германцев – более 500 изрубленных пехотинцев. Но не так был важен материальный убыток неприятеля от этой конной атаки двух сотен… не более двухсот всадников, как важно было нравственное потрясение германских войск, наступавших к Влодаве, и что оно было весьма велико, показали дальнейшие события»[69].

Наступление противника на этом участке фронта было остановлено на 5 суток.

Медленно подавался в эти дни назад и правый фланг 3‑й армии – 2‑й Сибирский армейский корпус. В Журнале 18‑го Сибирского стрелкового полка отмечено: 20 июля «…противник открыл артиллерийскую подготовку и в 10 часов утра началось его наступление». Многократные атаки германцев были отбиты. В 11 часов части корпуса заняли северный берег р. Свинка. Около 13 часов 5‑я Сибирская стрелковая дивизия выбила противника из ф. Веселувка. Но правый фланг соединения был вынужден отойти за р. Свинку: «…чтобы не быть обойденными противником».

Соединения 2‑го Сибирского армейского корпуса взаимодействовали с частями 24‑го армейского корпуса. 49‑я пехотная дивизия 24‑го армейского корпуса с линии Горбатувка – Малиновка нанесла противнику удар во фланг у п. Пугачев. 195‑й пехотный Оровайский полк находился в дивизионном резерве и использовался для нанесения контрударов. 20 июля полк совершил марш и атаковал противника у леса Ясенец. Неприятельские позиции были взяты, а захваченные пленные (30 человек) были переколоты штыками за употребление разрывных пуль. К 20 часам дивизия заняла западную опушку леса восточнее ф. и д. Веселувка.

4‑я и 5‑я Сибирские стрелковые дивизии также перешли в наступление.