Великое переселение народов: этнополитические и социальные аспекты

Возникающий сразу по прочтении данного отрывка вопрос, о каких гуннах идет речь, разрешить довольно сложно. Можно только строить предположения, что, собственно, и делали ученые. Гипотеза Ф.Альтхайма о том, что это были крымские гунны[1092], ничего не добавляет к представлениям о них. Допущение Г.Моравчика, что под гуннами в этом случае подразумеваются оногуры[1093], кажется необоснованным, так как ни один источник не сообщает об их местонахождении на западном или юго-западном побережье Меотиды. Может быть, имеются в виду утигуры или булгары[1094], хотя, кажется, они появились в Крыму позже[1095]. Позволим себе предложить еще одну версию. Возможно, это были альциагиры, если верно наше толкование сообщения Иордана о них, относящее его не к V, а к VI в.[1096]

Данное сообщение Феофана содержит важные сведения о двух аспектах отношений Византии с гуннами. Крымские кочевники ведут с ромеями оживленную торговлю[1097], как и населяющие восточное побережье Меотиды оногуры[1098]. И среди гуннов в окрестностях Боспора также, как и среди других языческих народов, ведется христианская миссионерская деятельность. Это еще одно доказательство того, что проповедь христианства активно использовалась в качестве средства подчинения различных племен влиянию Византии. В данном случае новообращенному следовало «…охранять ромейское государство и город Босфор»[1099]. Но политические цели Империи не были достигнуты, так как вождь-христианин встретил оппозицию не только в лице рядовых членов своего племени (или союза племен), но и со стороны родовой знати. Горда был убит, его место занял брат Муагерис, уважавший старинные верования гуннов, а византийцам пришлось с помощью военной силы отстаивать Боспор[1100]. Может быть, более успешной была проповедь христианства в VI в. среди кочевников каспийско-азовского междуморья. По сообщению

Захарии Ритора, в результате многолетней деятельности миссионеров многих гуннов крестили, была построена церковь, и даже «…выпустили там писание на гуннском языке»[1101]. Хотя слишком благостный тон описания контактов проповедников с местными жителями, наличие чудесных мотивов в рассказе сирийского автора (сам бог наставляет и помогает священникам), отсутствие каких-либо намеков на политические последствия христианизации, а также молчание других источников по этому поводу заставляют сомневаться в реальности столь значительных достижений[1102].

Возможно, гуннами, которых учил Кардост и другие армянские священники, были савиры[1103]. Племена савиров (сабиров), впервые названные Приском[1104], появились в «гуннских пределах» несколько позже, чем изгнанные ими сарагуры, оногуры и огуры. Все исследователи почти единодушно указывают родину савиров в Западной Сибири и относят их к угорским (подвергшимся тюркизации угорским, угро-самодийским) племенам[1105]. Этот народ практически неизменно выступает в источниках под двойным названием гуннов-савиров. В отличие от других родственных кочевых этносов, которые, попав в каспийско-азовский регион, постепенно смещались на запад и север, савиры всю свою недолгую историю были связаны с Восточным Предкавказьем и Кавказом[1106]. Видимо, только небольшая их группа к VI в. переселилась в Северное Причерноморье[1107]. Остальных же активно использовали в своих интересах Византия и Иран: «Сабиры являются гуннским племенем; живут они около Кавказских гор. Племя это очень многочисленное, разделенное, как полагается, на много самостоятельных колен. Их начальники издревле вели дружбу одни с римским императором, другие с персидским царем. Из этих властителей каждый обычно посылал своим союзникам известную сумму золота, но не каждый год, а по мере надобности»[1108]. Греческие авторы характеризуют савиров как очень непостоянный и вероломный народ: «…Были у персов также вспомогательные войска из гуннов савиров. Этот народ и величайший и многочисленный весьма жаден до войны и до грабежа, любит проживать вне дома на чужой земле, всегда ищет чужого, ради одной только выгоды и надежды на добычу присоединяясь в качестве участника войны и опасностей то к одному, то к другому и превращаясь из друга во врага. Ибо часто они вступают в битву в союзе то с римлянами, то с персами, когда те воюют между собой, и продают свое наемное содействие то тем, то другим»[1109]. Но вполне очевидно, что такое поведение савиров было результатом дипломатических происков противоборствующих сторон. Видимо, эти племена больше, чем другие кочевники, подпали под влияние великих держав, более прочно были втянуты в их политику, может быть, именно из-за близких к театру военных действий мест поселения. Такое положение усугубляло разобщенность савиров, отдельные племена которых часто выступали друг против друга[1110].