Великое переселение народов: этнополитические и социальные аспекты

Хотя некоторые исследователи стремятся определить, в каких конкретных районах Предкавказья разместились сарагуры, а в каких – остальные племена этой коалиции[1072], сделать это, на наш взгляд, практически невозможно, так как источники не сообщают сведений об их границах, и ни одно из племен, названных Приском, не удалось связать с каким-либо археологическим комплексом[1073]. К тому же сарагуров, первоначально, вероятно, занимавших главенствующее положение в союзе, очень скоро, буквально в течение нескольких лет, постигает участь акациров. «Сарагуры после нападения на акациров и другие племена выступили походом против персов…»[1074]и были, видимо, разбиты[1075]. Они целиком растворились в местной этнической среде еще в VI в.[1076] Племена угуров (огоров) известны в VI в. в Поволжье под властью тюрок, хотя они и сохраняли, по-видимому, самоуправление[1077].

На первый план выступают оногуры, гораздо более устойчивая группировка племен (их этноним в различных вариантах встречается в греческих, латинских, сирийских и армянских источниках с V по Хв.[1078]). Армянский историк Егише указывает гуннов-хайландуров (т. е. оногуров) во второй половине V в. к северу от Дербентского прохода[1079]. Там же среди 13 кочевых народов в «гуннских пределах» назван Захарией Ритором народ авнагур[1080]. В VI в. оногуров под именем хунугуров знает Иордан, но не дает никаких ориентиров для их локализации в том или ином районе Причерноморья[1081]. В сочинениях VII в. эти племена упоминаются неоднократно. Может быть, сведения о них взяты из каких-то ранних источников.

К сожалению, не поддается проверке сообщение Феофилакта Симокатты о том, что оногурами был построен город Бакаф[1082]. Он не локализован[1083], поэтому и интерпретировать этот отрывок в том смысле, что эти племена частично переходили к оседлости, рискованно. Важнее сообщение того же автора, из которого следует, что оногуры и в середине VI в. оставались реальным объединением племен: «Когда император Юстиниан занимал царский престол… барселт[1084], уннугуры, сабиры и, кроме них, другие гуннские племена, увидав только часть людей уар и хунни, бежавших в их места, прониклись страхом…»[1085]. О том, что оногуры продолжали обитать в предкавказском регионе, свидетельствует история возникновения названия крепости Оногурис в Лазике, которую приводит в своем произведении Агафий Миринейский: «…Местность эта свое имя получила в старину, когда, по всей вероятности, гунны, называемые оногурами, в этом самом месте сразились с колхами и были побеждены, и это имя в качестве монумента и трофея было присвоено туземцами. Теперь же большинством оно называется не так, но по имени воздвигнутого тут храма святого Стефана…»[1086]. Вызывает удивление факт увековечивания имени поверженных врагов в названии поселения, может быть, такое объяснение не совсем верно. Но, во всяком случае, это сообщение дает основание предполагать, что оногуры жили по соседству с Кавказом и время от времени совершали нападения на местное население.

Что касается наименования оногуров гуннами, то это традиционный собирательный этноним византийских и раннесредневековых авторов для множества народов[1087] (тюркских и угорских племен, пришедших из-за и с Урала в Приазовье и Причерноморье после распада объединения Аттилы).

Попытки опереться на «Космографию» Равеннского анонима, чтобы несколько конкретизировать территорию, занятую оногурами, дают весьма немного. По свидетельству этого географа, «…у Понтийского моря расположена страна, которая называется Оногория и которая, как верно полагает философ Ливаний, находится по соседству с верхней точкой Меотийского болота…»[1088]. Пожалуй, можно не сомневаться только в том, что это – Приазовье. Если же сопоставить данные сведения с сообщениями других источников, то скорее всего речь идет о восточном побережье Меотиды. A Maeotidae summitas можно понимать как место впадения Дона, а можно – как самую высокую часть в области Меотиды; в этом случае оногуров следует помещать ближе к Кавказу[1089].

На фоне только упоминаний в источниках различных кочевников, кратких сообщений об избиениях ими друг друга и связанных с этим передвижениях племен интересно свидетельство Феофана Исповедника, заимствованное у Иоанна Малалы[1090], о крещении в Константинополе в 527/ 528 г. вождя гуннских племен, живущих в Тавриде около Боспора[1091].