Великое переселение народов: этнополитические и социальные аспекты

В период наибольшего могущества гуннов в Европе отдаленные отголоски событий, происходящих в Причерноморье, свидетельствуют о непрекращающихся там войнах. В 30-х гг. V в. самый сильный гуннский вождь Руа вынужден подавлять попытки «…амилзуров, итимаров, тоносуров, боисков и других народов, поселившихся на Истре…» освободиться от его власти[1008]. Некоторые исследователи пытаются использовать сообщение Иордана о том, что эти, по-видимому, тюркоязычные[1009] народы уже населяли Причерноморье, когда туда хлынули гунны и «…захватили там алпидзуров, алкилдзуров[1010], итимаров, тункарсов и боисков, сидевших на побережье этой самой Скифии…»[1011], чтобы доказать появление тюркских племен в данном регионе еще в скифскую эпоху[1012]. На наш взгляд, эти попытки не состоятельны по двум причинам. Во-первых, и античные, и тем более средневековые авторы, описывая древние события, часто включают в рассказы о них элементы современности. Иордан – не исключение. Источником этого конкретного пассажа, несомненно, послужила «Готская история» Приска, процитированная выше. Речь в его отрывке идет о племенах, живших в Скифии в V в. и, возможно, составлявших гуннскую орду. Аммиан Марцеллин, первым описавший вторжение гуннов в Европу, называет пострадавшие при этом племена: готы (гревтунги и тервинги) и аланы[1013]. Во-вторых, археологи и антропологи прослеживают изменение погребальных обрядов и захоронения людей с монголоидными признаками в южнорусских степях со времени господства гуннов[1014]. К сожалению, других доказательств археология практически не дает, так как не найдены яркие признаки той (иранской) или иной (угро-тюркской) кочевой культуры, за исключением, может быть, гуннских (именно гуннских!) ритуальных котлов[1015].

Аттила, видимо, тоже постоянно держал в поле зрения понтийские области. В начале своего правления он вместе с братом Бледой «…обратился к покорению других народов Скифии и завел войну с соросгами»[1016], в конце 40-х гг. V в. посылал войска усмирять акациров[1017].

Причиной глубоких изменений в Причерноморье послужили разгром гуннов и подвластных им народов на Каталаунских полях, их неудачный в целом поход в Северную Италию и смерть Аттилы. Мощный союз племен распался под ударами восставших покоренных племен и вследствие междоусобных распрей наследников великого завоевателя. Как сообщает Иордан, «и вот все вооружаются для взаимной погибели…, единое тело обращается в разрозненные члены… И это сильнейшие племена, которые никогда не могли бы найти себе равных в бою, если бы не стали поражать себя взаимными ранами и самих себя раздирать на части[1018].

Феофан Исповедник добавляет: «Дети его (Аттилы – И.Е.), наследовавшие после него столь огромное владение, погубили его несогласием между собой…»[1019]. Старший сын Аттилы погиб в битве при Недао[1020]. «Остальных братьев, когда этот был убит, погнали вплоть до берега Понтийского моря…»[1021].

В результате этих событий большая часть уцелевших гуннов откатывается на восток за Дунай. «…Обращенные в бегство, они направились в те области Скифии, по которым протекают воды реки Данапра…»[1022], вызывая перемещение племен в припонтийском регионе. Отчасти гунны, вероятно, рассеялись по степям и бродили, как Мундон, родственник Аттилы, собравший большую шайку, «…в местах необработанных и лишенных каких-либо земледельцев…»[1023] в Придунавье. Данные археологии свидетельствуют, что некоторые гуннские племена или роды обосновались на юге Днестровско-Прутского междуречья[1024], а часть продвинулась дальше на восток, где, скорее всего, натолкнулась на акациров. Эти племена[1025] во времена Аттилы, вероятно, были самыми сильными в Причерноморье. Косвенным подтверждением их значительной роли являлись попытки византийской дипломатии с помощью подкупа побудить их вождей отложиться от Аттилы[1026]. И Иордан знает их как «…gens Acaftzirorum fortissima…»[1027]. Места обитания акациров готский историк называет не очень определенно: к югу от эстов[1028], но интерпретировать это известие как указание на район восточнее Понта[1029], по нашему мнению, невозможно. Более правдоподобно толкование, что это – степи в междуречье Дона и Днепра[1030], а, может быть, и западнее – до Буга и Днестра[1031]. Как не странно это кажется на первый взгляд, но акациры могли действительно граничить с айстами, древними балтами, так как последние, по данным археологии, далеко заходили в лесостепь[1032].