Великолепная десятка: Сборник современной прозы и поэзии

Даже без этого неясного признания я интуитивно почувствовал, что в данном случае имеет место редчайшее нарушение гармонии четырех бхинот и десяти сифрот, являющихся, как известно, основой и сутью любого творения. Кроме того, я ощутил наличие странного взаимодействия между ор хая, ор хохма и ецер а-ра. Я впервые наблюдал подобное явление, но сразу же осознал его значение для теории каббалы. До сих пор считалось вполне установленным, что природа ор – это чистое желание отдавать. В ответ на возникновение этого желания, от Творца пришел новый, качественно другой ор, который называется ор хасадим. Поэтому бхина Алеф почти избавилась от ор хохма…

– Хватит тянуть хасида за пейсы! – раздраженно проворчал Эзер Вайцман. – На кой сдалась нам вся эта премудрость? Нельзя ли проще объяснить, что случилось с беднягой?

– В наше время, полковник, каждый культурный человек должен разбираться в основах фундаментальных наук, – с обидой в голосе ответил рабби Брайтман. – Я наивно полагал, что офицеры ВВС тоже входят в сообщество культурных людей.

– Конечно, вы правы, рабби Михаэль, – вступил в дискуссию барон, показав незаметно кулак полковнику. – Однако вряд ли у нас хватит времени на глубокие теоретические экскурсы.

– Согласен с вами, барон, – кивнул рабби Брайтман. – Все же иногда мне придется использовать специальную терминологию – без этого никак нельзя.

Но вернемся к нашей истории. На следующий день меня постигло разочарование, ибо молодого человека среди слушателей не оказалось. Прочитав лекцию, я направился в гостиницу и на улице неожиданно столкнулся с О., что называется, носом к носу. Поприветствовав юношу, я спросил о причинах его отсутствия в аудитории. Молодой человек заметно смутился, пробормотал в ответ что-то невразумительное и, прихрамывая, зашагал прочь. Меня, конечно, обескуражило такое странное поведение, но я обратил внимание на еще более поразительное обстоятельство – в облике О. произошли незначительные, но в то же время явственные изменения.

Бледность кожи сменилась бронзовым загаром, хотя в Берлине уже неделю стояла дождливая погода и в течение дня солнце показывалось от силы на две-три минуты. Кроме того, глаза О., прежде серые, сделались карими, и во взгляде появилась какая-то неуловимая «восточность». Вне всяких сомнений, с молодым человеком происходило что-то необычайное. Я твердо решил при следующей встрече уговорить его подвергнуться тщательным лабораторным исследованиям с целью определить уровень ецер а-ра и плотность этого параметра на единицу ор. Всё необходимое оборудование у меня имелось в гостинице – я всегда вожу с собой набор портативных измерительных приборов, разработанных нашим институтом.

Я уже дошел до подъезда гостиницы, когда услышал чей-то оклик. Обернувшись на голос, увидел О., который стоял в нескольких шагах, нервно переминаясь с ноги на ногу и теребя пуговицу пальто.

– Что с вами, голубчик? – спросил я, немало обеспокоенный состоянием молодого человека.

– О, дорогой рабби Брайтман! – воскликнул юноша. – С момента прибытия в Европу я жаждал встречи с вами, надеясь, что ваши знания помогут разрешить загадку моей судьбы. Увы, обстоятельства не позволили нам встретиться. Тот, кто посетил вашу лекцию – вовсе не я, а мой двойник, о котором я практически ничего не знаю, кроме факта самого его существования. Он появился совсем недавно, вероятно, приехал в Берлин следом за мной. Сам я никогда его не видел, но люди время от времени говорят о нем. Ах, это всего лишь последний, но не самый тяжелый удар преследующего меня рока!

Я поспешил успокоить молодого человека, предложил ему пройти ко мне в номер и подробно обсудить ситуацию. О. сначала засмущался и начал отнекиваться, но в конце концов дал себя уговорить. В комнате я преподнес юноше рюмочку водки, чтобы помочь расслабиться.

– Почти всю жизнь я провел в тихом районе Касабланки в доме богатого торговца кошерной птицей, долгое время считал того родным отцом, – начал рассказывать мой гость, как только алкоголь оказал свое благотворное воздействие. – Лишь после его смерти, роясь в бумагах покойного, я обнаружил правду о своем происхождении. Торговец забрал меня из нищенского детского приюта в Европе, куда попадали младенцы, брошенные своими родителями на произвол судьбы. Открытие меня, конечно, удивило, но не очень огорчило – торговец и его жена, умершая несколькими годами ранее, относились ко мне, как родные отец и мать, и я благодарил Творца, ниспославшего мне таких замечательных приемных родителей.

Пугало другое – отныне я должен был продолжить бизнес усопшего, но состояние здоровья совершенно не позволяло мне вести активную жизнь. Я рос очень болезненным ребенком. В детстве у меня то и дело опухали ноги, так что я практически не мог ходить. С возрастом болезнь прошла, но последствия дают о себе знать – я до сих пор хромаю.

Разумеется, хромота – пустяк по сравнению с поистине странным недугом, терзающим меня всю жизнь. Даже не знаю, как это объяснить. Понимаете, дорогой рабби Брайтман, довольно часто я… исчезаю.