Великосветское убийство

В приёмной она остановилась, чтобы перевести дух, обида сдавливала грудь, не позволяя дышать. «Воды бы выпить, — промелькнуло в голове, — а лучше, чего-нибудь покрепче». На столе симпатичного секретаря-адъютанта, которого бессовестно, на служебной, между прочим, машине послали за пирожными, стоял хрустальный графин с водой, а возле примостился парный ему, хрустальный же, бокал. Кока подошла и налила себе попить. Ритмичные глотки успокоили, а прохладная минеральная вода словно бы загасила слегка пожар обиды внутри. Бокал был поставлен на место. И тут взгляд журналистки упал на уголок журнала, который высовывался из-под бумаг, разложенных со специальным расчётом, дабы у любого, кому доведётся кинуть взгляд на письменный стол, складывалось ощущение, будто работающий тут отлучился всего лишь на пару минут. Кока Норита протянула руку и улыбнулась: в её руках оказалось недешёвое, великолепно иллюстрированное, ежемесячное издание «МУ» — журнал, что писал о всяческой чертовщине и небывальщине. Именно «Магических Ускользанцев» пыталась уесть Кока, когда писала о призраке оперы. Настроение Коки мгновенно поднялось, она постаралась запихнуть журнал на прежнее место и бодрой походкой покинула главное здание Королевской службы дневной безопасности и ночного покоя.

— А здорово вы её выставили, — не удержалась Рика, — вылетела, не хуже пробки из бутылки.

— Навязчивость и нахальство не являются в моих глазах достоинствами дамы, — поморщился от головной боли коррехидор, — давайте продолжим. Вы остановились на магической составляющей преступления. Что там показал ваш незабываемый тест?

Рика вспыхнула. Вил неизменно смущал её, требуя показать зеркало, на которое явно неудовлетворённый по части женского внимания чародей выводил совершенно непристойные картинки соития различных стихий. Они никогда не повторялись и поражали разнообразием поз. При всём этом тест Пиккелоу был самым точным.

— Весь фокус в том, что магия при убийстве Сюро не применялась.

— Вы противоречите сами себе, — боль в левом виске усиливалась, — то повреждений носили магический характер, то магии нет вовсе, — он полез в ящик стола. Там где-то должны были остаться порошки от мигрени, — как это возможно?

— Я только сказала, что магия НЕ ПРИМЕНЯЛАСЬ, а не то, что её не было.

— Как так? — и было непонятно, относится реплика к убийству или к безрезультатным раскопкам внутри ящика.

— Вы что-то потеряли?

— Никак не могу отыскать порошок от мигрени, — ответил коррехидор, — вчера с дядей Джейком пришлось выпить более обычного, вот сегодня настала расплата. Извините, если я недостаточно хорошо соображаю. Боль адская.

— Позволите попробовать облегчить ваши страдания?

— Из уст потомственной некромантки предложение звучит зловеще.

— Не бойтесь. В Академии были обязательные курсы по медицине и боевой магии. Об этом особо не распространяются, но все чародеи считаются офицерами запаса, и в случае войны мы окажемся в первых рядах Артанской армии. Правда, я больше по боевой части, но остановить кровь и убрать боль часа на три-четыре мне по силам. Подставляйте голову.

Вил улыбнулся и заявил, что полностью вверяет себя заботам госпожи чародейки.

Рика подошла сзади и коснулась волос Вила. Удивительно, но его тёмно-каштановые, почти чёрные, волосы оказались на ощупь шелковистыми и пахли свежескошенной травой — одеколоном, которым пользовался четвёртый сын Дубового клана.

— С какой стороны болит больше?

— Здесь, — коррехидор коснулся левого виска, задев пальцы девушки, и отдёрнул руку.

Думать, почему он сделал он это: потому что не хотел касаться Рики или же из-за боязни вмешаться в колдовство, было некогда. Рика набрала в грудь воздуха, тренированная память услужливо подсказала нужную формулу, а магические цепи внутри легко замкнулись, направляя духовную энергию к пальцам. Внутренним взором чародейка видела, как движутся слабо светящиеся струйки, повторяющие в чём-то путь крови по жилам. В кончиках пальцев приятно кольнуло. Она начертила вокруг головы замершего с закрытыми глазами коррехидора нужную пентаграмму, влила в неё некоторое количество силы и коснулась висков мужчины, явственно ощущая тёмно-бордовый туман боли. Бледно-лиловая энергия разбила туман и втянулась назад в пальцы, пентаграмма побледнела и начала гаснуть.

— Ну как? — спросила она, стряхивая с рук остатки лиловых искорок, — стало легче?

— Да, — взгляд глаз цвета спелых желудей показался чародейке слегка смущённым, — боль внезапно исчезла. Спасибо, это просто чудо.

— Я не вылечила вас, — предупредила на всякий случай девушка, — а только забрала её и заблокировала болевые рецепторы часов на пять. Если не примете лекарство, или мигрени не вздумается пройти самой по себе, потом будет даже хуже. Это, знаете, хорошо, чтобы обезболить на поле боя до прихода врача. Ну и в быту можно. Я как-то приступ подагры у бабушкиной подруги сняла.

— Спасибо ещё раз, — повторил Вил и потрогал висок, — я ваш должник. Вы не находите, что у меня в кабинете царит непозволительная духота?