Великосветское убийство

Чародейка заметила, что щёки его порозовели. Вил поднялся, открыл окно и постоял какое-то время, подставляя лицо свежему весеннему ветерку.

— Так что там с магией? — спросил он, повернувшись к Рике.

— Магия была, но её не творили непосредственно над Сюро.

— Как тогда ему разрушили внутренности? Заставили проглотить пороховой заряд?

— Нет, использовали амулет или артефакт.

— А это не одно и то же?

— Конечно же нет, — засмеялась Рика, — но общего у них много. И первый, и второй являются своеобразными вместилищами инкапсулированной магии. Пример — ваш магофон. Там стоят специальные амулеты, которые и дают возможность на большом расстоянии слышать голос собеседника. Только амулеты перезаряжаются, а артефакты одноразовые. Их используешь, и всё.

— Сюро убили либо артефактом, либо амулетом? — уточнил коррехидор.

— Не совсем, его убили магией, заключённой в подобном предмете. Поедемте в Академию магии, там есть лучший специалист по амулетам. Господин Вакатоши Шо — декан факультета Прикладной магии амулетов. Я хотела ещё вчера съездить, — виновато проговорила Рика, — на счастье, вовремя вспомнила, что вчера было воскресенье.

— Идёт. Только Тураду дождёмся. Головная боль отступила, и я ощущаю сильное желание выпить кофе и хорошенько угоститься пирожными, — ответил Вил, — не то боюсь, вместо амулетов мои мысли будут заняты едой.

Рика согласилась.

Кока Норита в мужской одежде и походкой Руко Нори шла по улице в направлении редакции газеты «Вечерний Кленфилд». Конечно, она всё ещё злилась на надутого коррехидора, позорно выставившего её за дверь безо всяких объяснений, но в где-то, на самом донышке сознания, уже зарождался план блистательного способа утереть ему его нос с изящной горбинкой. В Торговом квартале она сжевала на ходу куриный шашлычок, прицельно метнула деревянную шпажку в мусорную урну под завистливым взглядом мальчишки, торгующего газетами, запила мясо манговым глайсом и свернула на улицу, где на первом этаже солидного доходного дома и размещалось их издательство.

— Кока, он занят, — заявила Ма́рни — худенькая, невзрачная секретарша с твёрдым характером и преданностью бультерьера оберегавшая покой главного редактора.

— Знаю я, чем так уж бывает занят господин А́рри, — усмехнулась журналистка, бесцеремонно хватая яблоко со стола Марни, — либо выпить захотелось, либо финты картёжные разучивает, надеясь применить их на практике и разбогатеть несметно.

— И можешь взять яблоко, угощаю, — милостиво, но запоздало разрешила секретарша, — будем считать, что обидные и неспровоцированные замечания в адрес уважаемого главного редактора пролетели мимо моих ушей. Для особо любопытствующих девиц я шепну: господин Арри ожидает особо важный звонок от попечительского совета нашей газеты. Вопросы финансирования и перспектив на второе полугодие, так что соваться к нему сейчас категорически не советую.

Яблоко оказалось кислым. Кока прикинула в уме и решила подождать. Из-за закрытой двери кабинета с чуточку покосившейся табличкой, извещавшей, что внутри работает редактор газеты «Вечерний Кленфилд», Ба́ру Арри, раздавались весьма эмоциональные придушенные вопли. Редактор сдерживал себя в разговоре со спонсорами. При этом Кока как ни старалась, ничего разобрать не смогла, до неё долетали лишь отдельные слова типа «фонды», «тираж», «реклама». Через некоторое время всё стихло. Тут же из кабинета высунулся сам редактор и, поморщившись, велел созвать всех на совещание.

— Срочное! — рявкнул он напоследок.

— Видишь⁈ — округлила глаза Марни, — в каком ОН состоянии. Иди-ка отсюда, пока не огребла незаслуженных грубостей в свой адрес.

— Мне ли бояться грубостей Старика? — Кока поправила на носу очки с самыми обыкновенными стёклами. Зрение у неё было отличное, но очки прекрасно дополняли образ молодого, щупленького паренька, — он меня видел. Пойду, подниму настроение господину редактору.

— Чего тебе? — Арри недружелюбно поглядел на вошедшую без стука журналистку, — на совещании всё и скажу, — у него во рту дымилась трубка, а в руке он сжимал недопитый стакан с виски.

Приближённым к редактору лицам было хорошо известно, что два последних ящика его письменного стола были фальшивыми. Вернее будет сказать, они отсутствовали вовсе, а панель маскировала сокрытый от посторонних взглядов бар, где господин Арри прятал свои запасы «тонизирующего».

— Я только что из коррехидории, — сообщила нимало не смущённая журналистка, — и этот древесно-рождённый козёл просто выставил меня вон.