Вельтаншаунг. Уровень первый

А потом сквозь скважину проник запах жженых волос, ногтей, плоти. Фашисты, и в самом деле, выжигали все вокруг себя, точно в замке разбили колбу с улучшенным вирусом чумы или сибирской язвы. А в том, что вирусы в замке хранили — в этом у меня сомнений не было.

Запах гари и вони усилился. Меня затошнило от смрада, заполнившего все вокруг. Я задержал дыхание и закрыл нос руками.

Потом я услышал шаги. Фашисты проникли следом за мной. Они исследовали комнату дюйм за дюймом. Жар усилился, видимо, они выжгли все вокруг себя. Да, без противогаза и без специальной защиты нацисты в этом чаде сами бы далеко не продвинулись.

Сейчас, тем более, нужно замереть.

Где-то далеко заревел от боли дикий зверь. Значит, они встретились: безумные ученые и выведенный ими мутант. И, похоже, фрицы взяли реванш.

Я не слышал больше шагов, но чувствовал чье-то тягостное присутствие. Они как будто караулили, чувствовали меня.

Нельзя поддаваться панике! Я прокусил губу до крови. Глотнул гари и снова задержал дыхание.

Глаза слезились от наползающего дыма. Нет, ждать больше нельзя, а то можно так тут и остаться. Не хватало еще, чтобы эта группа зачистки под конец и газ пустила.

Но мне повезло. Только я собрался двинуться, как различил тяжелые шаги отступающих врагов. Потом они еще шуршали плащами в проеме, вылезая обратно в свои синие коридоры.

Выждав пару минут, я осторожно двинулся прочь во мраке, натыкаясь на стены.

И вот что плохо: не было здесь ни кирпича, ни кафеля — лишь влажная земля да выпирающие местами клубки корней. Очень хотелось верить, что это — средневековый тоннель, ведущий за стены замка. Ведь он должен быть! Но я старался не обнадеживать себя, чтобы не испытать потом ужас разочарования.

Даже если окажется, что заброшенный тоннель рылся под канализацию, сейчас-то здесь нет сточных вод. Более того, каждая дорога куда-то ведет.

Но куда?

Локация: склад провизии

Чем дальше я продвигался во тьме, тем чище становился воздух. Влага, выпадавшая конденсатом, прибивала ползущий за мной едкий дым. Это была большая удача. Чем дальше я продвигался, тем легче становилось дышать.

Тоннель то сужался, то раздавался вширь, словно рабочие, рывшие его когда-то, были в состоянии опиумного опьянения. Возможно, это просто были следы обвалов из-за близости рва.

Вероятно, где-то рядом протекала и подземная река. Могли трудиться кроты. Но лишнюю землю, по всей видимости, отсюда периодически выносили. Значит, об этом ходе знают, но электричество не провели, облицовку не сделали. Почему?

Возможно, это старались повстанцы, желавшие выкрасть представителей «улучшенной» бойцовой расы арийцев. Но антифашисты, как только в замочную скважину своих героев увидели, — желание кого-то спасать сразу и пропало.

А если серьезно: ну, какие заговорщики могли закрыть тоннель дверью, отпирающейся из комнаты чудовища? Нет, это фашисты постарались. И света здесь нет потому, что если монстр вздумает ворваться сюда — далеко не забредет. Звери бояться тесноты, темноты и огня.

Стоп!

Меня обожгло предчувствие.

Если этот тоннель предназначен для дрессировщиков, кормящих монстра, то, наверняка, предусмотрены и ловушки, отпугивающие зверей. И если кормить чудовищ приходили этим путем, то свет их фонаря должен высвечивать то, что скрывает мрак.

Не успел я подумать, как из стены вырвалось пламя. Я отпрянул, а потом засмеялся. Огонь был ненастоящим. Напоминал бенгальский: много шума, искр, но никаких ожогов. Да, то, что нужно.

Вот только если немцы своих убийц создавали не из глины, точно големов, а из людей, то зачатки интеллекта никуда не делись. Рано или поздно твари сообразят, что огонь не жалит. Значит, впереди должна быть еще, как минимум, одна ловушка, на этот раз настоящая.

Не успел я об этом подумать, как механический голос, точно с грампластинки, предупредил: «Ни шагу вперед!»

Это что-то новенькое. Наверное, я задел нить, которая держала в подвешенном состоянии иглу граммофона, та опустилась, механизм заработал. Но ведь чудища не понимают человеческую речь. Или я не прав?

Рисковать не хотелось.

Я снял ремень и кинул его перед собой. Вжик — из стен с обеих сторон выскочили мечи, со свистом рассекшие воздух. Нет, здесь не проскочить. Тем более, не видно, на каком расстоянии друг от друга мелькнули лезвия.

Но раз люди здесь ходят, стало быть, механизм непременно отключается. Я начал простукивать и обшаривать стены. На уровне глаз я нащупал выключатель, нажал кнопочку. Полумрак озарился светом ламп.

Я стоял на границе природного тоннеля и усовершенствованных коридоров подземелий. Меня встречала красная кирпичная кладка, значит, скоро будет и выход. Проемы для мечей: по четыре с каждой стороны. Да, нашинкуют мелко.

Я посмотрел на испорченный ремень, разрезанный на лоскуты, валявшийся на земле и подумал, что скоро добуду себе новый, немецкий: сниму с первого же убитого нациста. И все же я ощутил чувство утраты.